Развитие личности

Пациент этапа ВОМ (ПОМ) уровня ПЗМ (ВЗМ): психотерапевт предстает человеком, слабость которого только подтверждает его силу (0); в отношениях с пациентом психотерапевт должен стать «примером» (но не идеалом, поскольку он таковым не является), он Другой с большой буквы, к которому хочется тянуться, которым не стыдно восхищаться, которым нельзя не дорожить, с которым «хорошо» (по сути это период, когда индивидуальные отношения обретают свою собственную силу, и если прежде они случались благодаря стечению обстоятельств, то теперь они желаемые и искомые, однако не стоит поощрять пациента в попытках «искать» индивидуальных отношений, их возможность обеспечивается непланируемостью, таким образом, спонтанность (легкость) в поведении психотерапевта оказывается здесь самой предпочтительной из возможных форм поведения) (1); в отношении болезненных проявлений психотерапевт демонстрирует высшую степень профессионального спокойствия: «все преодолимо», «бояться нечего», «работать над собой – не значит трудиться, а значит – радоваться» (2); в отношении мировоззрения пациента психотерапевт становится «гидом» (он рассказывает и показывает, он открывает и раскрашивает; им поощряются всякие жизненные проявления пациента: активность, деятельность, инициатива; теперь главное его слово: «игра», которое, впрочем, должно быть напрочь лишено всяких негативных коннотаций) (3).

Пациент этапа ПЗМ уровня ВЗМ: психотерапевт не выступает более в роли «гаранта», он теперь более напоминает «зрителя» (0); в отношениях с пациентом он свободен от какой-либо ответственности за что-либо, он отстраняется, оставляя при этом «лаз» для индивидуальных отношений, то есть не провоцируя их намеренно, что, впрочем, и невозможно; специфика ПСПРЛ этого этапа этого уровня развития личности состоит в том, чтобы дать пациенту почувствовать, что все его действия – его действия, что ответственность за них он несет сам, поскольку «платит» за свои ошибки «из собственного кармана»; пациент умеет уже «плавать», и психотерапевт должен дать ему это понять, «отчаливая» на свой «лодке», однако он не прочь «поплавать» вместе с пациентом, но только в том случае, если желание будет изъявлено (форма изъявления не принципиальна); такая позиция позволяет психотерапевту косвенным образом вынудить пациента (несмотря на его страхи, связанные с отсутствием у него необходимых, абсолютно для него новых стереотипов поведения) выбрать те жизненные ориентиры, которые нельзя не считать лучшими из возможных, пациент будет выбирать, «обжигаясь», и здесь остается рассчитывать на то, что он выберет там, где «тепло», но это он может сделать только сам (1); в отношении болезненных проявлений пациента психотерапевт проявляет соразмерную (ни в коем случае не избыточную) заботу, однако он не берет на себя и самой малой толики ответственности («все необходимые инструкции даны, а за лень и неадекватность придется расплачиваться качеством жизни; страх, который – суть предательство самого себя, сожжет самое дорогое и, более того, заставит пациента присутствовать на этой „кремации“» – эти одновременно обнадеживающие и приговаривающие интонации должны сквозить в каждом действии психотерапевта; к сожалению, на этом этапе этого уровня развития личности пациента возможности психотерапевта крайне ограничены, с одной стороны, а всякие попытки давления ни к чему привести не могут – это с другой, и наконец, пришло время осознанного действия пациента, мешать которому, особенно из благих побуждений, запрещается психотерапевту самым категорическим образом, а если нужно время, значит, нужно время) (2); в отношении мировоззрения пациента психотерапевт не выражает сомнения в том, что все бессмысленно, но однако же показывает на своем опыте, что лично он от этого не страдает (задача состоит в том, чтобы показать пациенту: нет необходимости искать смысл, поскольку человек, испытывающий радость, просто не имеет подобной идеалистической потребности; если нет смысла, то его нет, а если ты живешь, радуясь, то можешь считать, что живешь осмысленно, а этого более чем достаточно, и наконец, главное: ничего не надо искать, тем более в пустой комнате) (3).

Пациент этапа ВЗМ уровня ВЗМ может быть только другом, поскольку болезненные проявления здесь, как правило, не встречаются, а если и встречаются, то преодолимы одним фактом близости в индивидуальных отношениях (то, что казалось «проблемой» в (из) реальности индивидуальных отношений, воспринимается как нелепое недоразумение, пустышка, не стоящая никакого внимания) или использованием незамысловатых психотерапевтических приемов. Таким образом, ролевые отношения врача и пациента можно отныне отправить в мусорную корзину. Индивидуальные отношения становятся теперь «нормой жизни», они просты и незамысловаты, они естественны и желанны, они радуют, и радуют радостью.