Развитие психики для начинающих. Простое руководство по раскрытию и развитию ваших экстрасенсорных способностей

Он назвал свой адрес. Это было в одном из самых опасных и неблагополучных районов города.

После нескольких минут разговора я убедился, что у него действительно серьезные проблемы, и что я, возможно, смогу ему помочь.

Я сказал, что буду у него примерно через полчаса.

«Ты сошел с ума! – сказала мне жена. – В том районе опасно находиться даже днем, не говоря уже о ночи. Тебя могут ограбить или убить. Ты не знаешь того человека. Ты ничего ему не должен. Что я буду делать, если тебя убьют? Ты больше должен мне, чем какому-то незнакомцу на той стороне телефонного провода».

Я понимал ее опасения и страхи, но также я осознавал природу жизни и характер вовлеченности в нее. Нет такой вещи, как нежелание быть затронутым чем-либо. Мы все рождаемся связанными друг с другом, хотим мы этого или нет. Многие люди игнорируют эту ответственность. Я же не хочу игнорировать ее. Кроме того, я уважаю все расы и культуры, и понимаю, что многим их представителям живется нелегко, поэтому я хотел бы помочь им, чем могу. Однако у меня не было времени на то, чтобы объяснять все это моей жене.

Я одел поясную кобуру и засунул в нее свой револьвер Смит-Вессон 38-го калибра. Я взял оружие, чтобы успокоить жену. Сам я не испытывал страха, потому что полностью верил в свой экстрасенсорный щит.

«Дорогая, со мной все будет в порядке. Пожалуйста, не беспокойся. Я знаю, что делаю».

Затем я уехал на встречу с тем человеком.

Квартира Кима была тем, что когда-то являлось чердаком трехэтажного дома, построенного на рубеже веков.

Он проводил меня в свою главную жилую площадь. Это была комната приблизительно в 6 квадратных метров. За исключением старого кресла-качалки, в ней больше не было никакой мебели. Его жена сидела в этом кресле, качая маленького ребенка; оба выглядели истощенными. С потолка свисала одинокая лампочка без абажура. Когда я поздоровался, она лишь кивнула мне и слабо улыбнулась. Два соломенных тюфяка в углу служили им кроватями. Вдоль стены стояло несколько картонных коробок. Я предположил, что там лежало все их имущество и одежда.

Самодельная перегородка частично отделяла кухню от комнаты. Там тоже висела одна единственная лампочка без абажура. Столом им служил сломанный раскладной карточный столик; около него стояло два кухонных стула с прямыми спинками, которые, по-видимому, были куплены на блошином рынке. Также там была электрическая плитка с двумя конфорками. Старая раковина и самодельный шкаф завершали эту плачевную картину. Холодильника я не заметил.

Наверное, у них был туалет, но я не понял, где.

Ким зажег керосиновую лампу и повел меня в соседнюю каморку, которая была не больше кладовки, там мы должны были разговаривать. Он поставил лампу на пол. В каморке не было ни одной вещи. Он принес два кухонных стула.

Дальше произошло странное. Говоря медленно, чтобы быть уверенным, что я понимаю его, Ким излил суть своего тяжелого положения. Как я понял, он работал парковщиком. Его зарплата была меньше минимальной, но он не знал этого. Он имел право на пособие, но его гордость не позволяла ему просить пособие, пока он работоспособен. Отчаянно нуждаясь в деньгах, чтобы купить еду и самое необходимое для своей жены и ребенка, он начал утаивать деньги из оплаченных счетов за парковку.

Он брал совсем чуть-чуть, в неделю это выходило всего на пятьдесят долларов. Однако он был нравственным человеком, и его мучила совесть. Он считал, что становится обычным вором, и сильно беспокоился о том, что его поймают и отправят в тюрьму. Тогда что будут делать его жена и ребенок? Но если не продолжать воровать, то как он может есть и заботиться о своей семье?

Все это разрывало его изнутри, пока он не оказался на грани сумасшествия и полного упадка духа. Он чувствовал, что ему нужно с кем-то посоветоваться. Ким не был религиозен, но он верил, что разговор со священником может ему помочь. В другой ситуации это было бы мудрым решением, и он получил бы помощь. К сожалению, Ким пошел к ближайшему священнику, который оказался неуравновешенным. Он разродился тирадами и проклятиями, называя Кима грешным и испорченным. Он сказал, что Ким отправится в ад, что он одержим дьяволом, и что ему нет прощения.

Ким был настолько шокирован, что вернулся домой с намерением убить себя. Он был абсолютно уверен, что был одержим дьяволом. И только вид его жены с ребенком, которых он так любил, заставил его искать помощь в другом месте. Он вспомнил, что однажды кто-то дал ему маленькое объявление, которое я поместил в своей колонке в газете, и позвонил мне.

Было ясно, что мне следовало сделать две вещи. Во-первых, избавить Кима от его страха. Во-вторых, помочь ему получить финансовую поддержку.