Как генетика, так и жизненный опыт кодируются в мозге в виде нейронных связей. Для большинства видов животных это является критерием выживаемости. Если животное сталкивается с хищником у водопоя, его способность спрятаться или затаиться, используя свои маскировочные свойства, может обеспечить ему выживание. В следующий раз это животное может пойти к водопою другим путем, чтобы избежать опасности, столкновение с которой отложилось в его памяти. Такой уровень умственной гибкости позволяет различным животным преодолевать жесткие поведенческие паттерны. Более того, животное может адаптироваться и повысить уровень своего развития, закодировав успешные поведенческие паттерны, которые оно сумело усвоить и запомнить, в свою неврологическую конструкцию, которая перейдет к следующему поколению. Если достаточное число поколений этого вида будет вести себя схожим образом в подобных опасных ситуациях, тогда со временем, путем генетического смешения, многие из этих животных получат схожую генетику. В итоге частный случай поведения может стать долговременным генетическим свойством, разделяемым всеми представителями одного вида.
У людей жизненный опыт, называемый «воспоминаниями» или «усвоенными знаниями», так же размечается в виде синаптических связей. Долговременные генетические паттерны нервных цепей и структурированные системы мозга, свойственные нашему виду, представляют собой результат усвоенного, закодированного жизненного опыта, передававшегося между людьми в течение многих лет.
Генетические нервные сети, наследуемые нами, также несут в себе закодированные воспоминания усвоенного опыта. Наши родители, их родители и даже прабабушки и прадедушки вносят свой непосредственный вклад в наше генетически предустановленное мозговое вещество через свой жизненный опыт, формировавший и отливавший их мозг в течение жизни. (Это подкрепляет традицию, восходящую к древности, по которой королевская семья сохраняла свою кровную линию.) Вот так культурные, мировоззренческие и даже расовые особенности могут проникать в нашу нервную схему.
Поэтому генетическая схема и личная схема, создаваемая через получение жизненного опыта, являются двумя путями к одной цели. Усвоение новых знаний позволяет нам меняться; эволюция позволяет преображать наши гены.
Усвоение новых знаний происходит, когда природу дополняют воспитанием; эволюция происходит, когда плоды воспитания возвращаются в природу. Таков круговорот жизни.
Каждый раз, когда мы усваиваем что-то новое, мозг обрабатывает информацию и создает новые нервные цепи, кодирующие в нейронах память о приобретенном опыте. Это важно, поскольку показывает, что мы имеем возможность адаптироваться под воздействием внешних стимулов и менять свое поведение соответственным образом.
Нейропластичность позволяет нашему мозгу изменять свои синаптические схемы. Это изначальная, универсальная, долговременная генетическая особенность человека. Она дает нам привилегию обучаться на основании опыта, получаемого во внешней среде, чтобы мы могли менять свое поведение, добиваясь желаемых результатов. Заучить информацию только на интеллектуальном уровне недостаточно; мы должны применять полученные знания, чтобы создавать новый жизненный опыт. Если бы мы не могли синаптически перестроить свой мозг, мы не могли бы меняться в результате жизненного опыта. Лишенные способности меняться, мы не могли бы развиваться и были бы жертвами генетических предустановок, доставшихся нам от предков.
Еще в начале 1990-х годов большинство ученых полагало, что стимулы внешней среды (воспитание) могут влиять на поведение только в пределах унаследованных, предварительно размеченных мозговых паттернов (природы). Теперь же мы знаем, что человеческий мозг достаточно пластичен, чтобы пересилить генетически запрограммированные отделы или модули, размеченные для зрительного или слухового восприятия, и перестроить их для выполнения новых функций, на основании внешних стимулов, пригодных для обработки. Если в некой области мозга не хватает информации из внешней среды вследствие того, что один из органов чувств не функционирует, другая область мозга компенсирует нехватку данного стимула за счет действующего органа чувств.
Например, большинство людей слышали, что слепой человек может развить острый слух или повышенное тактильное восприятие. Однако люди за пределами научного сообщества могут не знать о том, что в мозге слепого человека обширная область кортекса, отвечающая в нормальном состоянии за зрение, берет на себя функцию обработки звука и касания8
. Кроме того, когда исследователи завязывали глаза зрячим людям на пять дней, то уже через два дня ФМРТ показывала всплески активности в их зрительном кортексе при выполнении заданий пальцами или прослушивании различных звуков9.