Развлечение для настоящей леди

– А теперь он может позволить себе голосовать за христианское милосердие Уилберфорса.

Маркус расслышал в ее голосе нотку цинизма, но не мог осуждать ее за это.

– У нас осталась одна-единственная ниточка – человек с тремя золотыми зубами.

Она угрюмо кивнула, и в это же мгновение тишину нарушил негромкий женский смех. Женщина шла по коридору, и шаги ее приближались.

На размышление времени не было. Кроме того, Фантина отреагировала так же молниеносно: молча задвинула ящик на место. Они понятия не имели, намерена ли женщина войти в библиотеку, но им совершенно не хотелось, чтобы их здесь застали.

– Нам пора, – шепотом поторопил он.

Она покачала головой.

– Я должна запереть стол.

Удивительно, но руки ее не дрожали, когда она работала с отмычкой.

Тут к смеху незнакомой женщины присоединился низкий мужской голос, и Маркус от досады не смог сдержать стон. Именно поэтому он и не хотел, чтобы Фантина проводила обыск во время раута. Парочки частенько уединялись в укромном месте. Например, в библиотеке.

– Быстрее, – прошептал он, осматриваясь, куда бы сбежать. Бежать было некуда. Окна библиотеки были слишком старыми и узкими. Если их открыть – рамы жутко заскрипят. Единственный выход – через дверь, но с каждой секундой голоса приближающейся парочки становились все громче.

– Готово!

Она вскочила с места, он потянул ее за руку. Вместе они нырнули в единственно место, где можно было спрятаться – за кожаным диваном, отчасти скрытым портьерами. Они едва втиснулись между диваном и стеной, и Фантина оказалась под Маркусом. Полуобернувшись к нему лицом, она нахмурилась. Он изо всех сил пытался не наваливаться на ее, но места было слишком мало, и в это мгновение вошла хихикающая парочка.

– Какое бесстыдство! – воскликнула женщина, задыхаясь от волнения.

– Чепуха! – ответил ее спутник. – Ты с самого утра сводишь меня с ума.

Маркус сразу же узнал голоса, а когда узнал, у него отвисла челюсть. Боже мой, это же сам Гаррис с женой!

Конечно, лорд Гаррис был склонен к демонстрации эмоций. Его политические выступления изобиловали скорее сантиментами, чем изысканными оборотами. Но так вульгарно сбежать, чтобы покувыркаться с собственной женой посреди собственного же бала!

И как покувыркаться!

Страсть явно взяла верх над разумом, когда он повалил жену на пол. Она упала с глухим стуком на ковер, зашуршали шелковые юбки, ее пьяный смешок тут же заглушили его поцелуи.

Маркус замер в неудобной позе, молча проклиная распутного старика. Почему он решил именно сейчас взять свою жену? И почему именно на полу? Боже, ему стоило только голову повернуть – и он увидел бы его с Фантиной. Святые угодники, у этого человека нет ни малейшего стыда! Мог бы лечь на диван, а не валяться рядом на полу.

Но деваться было некуда. Маркус с Фантиной оказались в ловушке и слушали сладострастные стоны, которые становились все громче. В глазах Фантины тоже было смятение, но Маркуса больше интересовали ее пылающие щеки и нежная округлость ее груди, к которой прижималась его рука.

От всего этого у него закипела кровь, особенно при мысли, что стоит только голову повернуть, и он увидит, как другая парочка воплощает в жизнь охватившее их желание. И он стал шарить взглядом по лицу Фантины, любуясь тем, как лунный свет разливается по ее вздернутому носику и розовым щечкам. Ее темно-красный рот был приоткрыт, и она заерзала, явно ощутив, как его возбужденная плоть прижимается к ее бедру.

– Поцелуй меня, – простонала леди Гаррис.

Разве он мог удержаться?

Маркус задрожал всем телом и прильнул к губам Фантины. Едва заметный привкус шампанского, сладость шоколада. Он почувствовал, как обмякло ее тело, когда она ответила на его поцелуй. По другую сторону дивана леди Гаррис задыхалась от наслаждения, и Маркус ощутил, как Фантина задрожала всем телом.

– Люблю твой запах, – прошептал лорд Гаррис.

И Маркус зарылся лицом в шею Фантины, вдохнул пряный запах бала и принадлежащий исключительно ей одной аромат.

– Потрогай мою грудь, – шепнула мужу леди Гаррис.

Маркус послушался, коснулся нежной груди Фантины. Почувствовал, как напряглись соски, прижатые к его пальцам. Он провел большим пальцем по затвердевшему соску, ногтем царапнув грубую ткань, которая их разделяла. Он услышал, как под ним охнула Фантина.

– О да, – простонала леди Гаррис. – Еще. Сильнее.

Платье мешало, поэтому он расстегнул пуговицы, просунул руку, коснулся ее обнаженной плоти. Она была теплой и нежной, и ему показалось, что он слышит, как бешено колотится ее сердце. В следующее мгновение Фантина выгнулась под ним, и ее грудь уютно устроилась в его руке, что доставило ему необыкновенное удовольствие. Но, с другой стороны, это мучило и дразнило его, ибо он ощущал нараставшее напряжение ниже пояса.

– Чтоб мне провалиться! – прошептала Фантина: это было одновременно и криком души, и мольбой.

Ощутив на своей щеке ее горячее влажное дыхание, он повернул голову, провел языком по изгибу ее ушка, отчаянно жалея, что у них слишком мало места.