Развлечение для настоящей леди

– Ты отказываешься от всего, потому что не хочешь принимать мир таким, какой он есть. – Маркус неистовствовал. – Ты вычеркиваешь меня из своей жизни, потому что хочешь быть мужчиной.

– Я просто не хочу того, что ты предлагаешь. Я тебе не верю.

И опять ее слова прозвучали твердо, хотя внутри у нее все сжалось. Неужели она злится, из гордости отказавшись от того, что ей предложили?

Он прищурился, внимательно разглядывая ее.

– Кого ты в этом пытаешься убедить? – с вызовом спросил он.

«Разумеется, саму себя», – мысленно произнесла Фантина. Но ему она в этом никогда не признается. Поэтому она вскочила из-за стола, повернулась к нему спиной, пытаясь найти хоть что-нибудь, на что можно было бы направить свою злость. Но в комнате, кроме Маркуса, никого не было. И тут она почувствовала его у себя за спиной, и его тело, словно пламенем, обожгло ее.

– Ты права, – прошептал он, обжигая ей ухо. – Я не должен был на тебя давить. Пошли. – Он повел ее вперед, и она послушно сделала два шага. А потом опомнилась.

– Куда мы?

Он повернулся с озорным выражением на лице.

– Буду доказывать тебе, что я не такое чудовище, каким ты меня представляешь. – И, не давая ей возразить, он подхватил ее на руки и понес в постель, нетерпеливо сдернул одеяло.

Фантина удивленно пискнула, но он запечатал ее рот быстрым страстным поцелуем.

– Т-с-с. Я не собираюсь посягать на твою добродетель.

Она вздернула брови, понимая, что он врет, но времени на возражение не было – Маркус уложил ее на кровать.

– Иди сюда. Повернись, – произнес он, вжимая ее в кровать.

Фантина напряглась, ведь ее красный пеньюар в лучшем случае был хрупкой преградой.

– Чего ты хочешь?

– Ложись на живот. Доверься мне.

У него была такая искренняя улыбка, что она сделала так, как он попросил. Она убедила себя, что не сопротивляется, потому что слишком устала. Но Фантина понимала, что на самом деле она стремится спрятаться и не видеть его страстного взгляда. Разве она была в состоянии думать, когда он так на нее смотрел?

– Предупреждаю тебя, – мягкие подушки приглушили ее голос, – я не такая беззащитная.

Конечно, она блефовала. Вино, вкусная еда и пережитое за день уже взяли свое. Лежа на кровати, она чувствовала, что не в силах даже пальцем пошевелить, не говоря о том, чтобы сопротивляться.

И тем не менее он, должно быть, воспринял ее слова всерьез, потому что ответил весело, но искренне:

– Можешь мне поверить, уж я-то знаю, что у тебя есть когти.

Она улыбнулась. Репутация – половина победы. Потом он сделал так, что все мысли тут же вылетели у нее из головы. Положил руки ей на плечи и стал массировать.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Это лечебный массаж. Мой камердинер научился этому в Индии.

Его пальцы все сильнее массировали ее тело, и при этом она чувствовала такое облегчение, как будто с нее сбросили камень. Прикосновения становились все интенсивнее, когда Маркус разминал ее мышцы вдоль позвоночника, потом он немного ослабил напор, спустившись к бедрам, глубоко вдавил большие пальцы в поясницу. Она застонала, одновременно ощущая волнение и удивительную легкость.

– Расслабься, – упрашивал он. – Я остановлюсь, как только скажешь.

Она не хотела, чтобы он останавливался. Понимала, что он задумал. Маркус решил соблазнить ее не словами, а прикосновениями. Она отказалась от его холодного, почти делового предложения, но перед натиском разгоряченной плоти была бессильна.

И Фантина уступила. Даже без намека на сопротивление она закрыла глаза – будь что будет. И вскоре время перестало существовать. Он решительно и уверенно разминал ей ноги, ступни. Потом нежно перевернул на спину, и она не стала возражать. Когда он стал гладить ей плечи, снимая пеньюар, она тоже не сопротивлялась. Шелк соскальзывал все ниже и ниже, пока не обнажилась грудь, которая, казалось, только и ждала его ласки.

Он продолжал массировать, сосредоточившись на мышцах, большими пальцами растягивая сухожилия. Он продолжал трудиться, и его пальцы медленно приближались к ее напряженным соскам, пока наконец не коснулись их.

Она охнула, но этот тихий вздох потерялся в вихре ощущений, которые он пробудил. Маркус коснулся груди еще раз, теперь уже несильно ущипнув ее за соски. Фантина снова охнула, выгнула спину, надеясь, что он сделает это снова.

И он оправдал надежды. Раз за разом его руки становились все более требовательными, более дерзкими, пока он ласкал ей грудь.

А потом спустился ниже.

Он продолжал пытку, несмотря на то, что грудь горела от возбуждения, спустился на талию, полностью избавив ее от пеньюара.

Никто из них не произнес и слова. Слышались только негромкие страстные вздохи, ее тихие всхлипывания. Потом он прижал большие пальцы к бедрам, едва касаясь тайных складок лона.