Развлечения для птиц с подрезанными крыльями

– Все в порядке. Ты много извиняешься, и меня это смущает. Что до рефлюкса, то спасибо за напоминание. Мне давно пора сделать ФГДС и провести биопсию желудочных тканей. Эта неделя выдалась суматошной, а вот со следующей я начинаю обследовать свое бедовое тело. Слово блогера.

Ира улыбнулась и кивнула. Елисей залюбовался ею. Ее тонкие брови, безусловно, что-то сообщали о ее характере, равно как и прелестный вздернутый нос, и аккуратный вертикальный подбородок без ямочки, и изящная щербинка между передними верхними зубами, однако Елисею вовсе не хотелось наделять это геометрическое совершенство тайными смыслами. Гладкость Ириной кожи оценили бы по достоинству и фэшн-фотографы, перевидавшие на пленочно-цифровом веку тысячи моделей, а приглушенно-розовая помада подчеркивала мягкость черт лица. Оно выражало отрешенность, но не твердокаменную отрешенность на физии отчужденного индивида, которому в крохотное окошко суют бумажку на печать, а ту лучистую меланхоличную отрешенность, что родственна одухотворенным натурам и предшествует озарениям мысли.

Когда в баре заиграли «Franz Ferdinand», оливковые глаза Иры потеплели.

– «The Fallen»! – воскликнула она. – Вариация на тему «Что, если бы Иисус сегодня вернулся в наш мир?». Ничего оригинального, но задорно.

– Up now and get them, boy, – повторил Елисей вслед за вокалистом. – Задорно, ты права.

– Ты и текст знаешь?

– Не целиком. Вот у «Wonderwall» текст полностью знаю.

– «Wonderwall» все знают. Это как «Районы-кварталы» или гимн России.

– Выпьем за этот потрясающий ассоциативный ряд.

Они снова чокнулись.

– Давай я научу тебя одному трюку, – сказал Елисей.

Он бережно взял у Иры бокал, пытаясь во избежание неловкости не коснуться ее подушечек пальцев, и хорошенько звякнул по нему своим стаканом с соком. Со дна пивного бокала наверх ринулась стайка пузырьков.

– Эффектней всего такой фокус проворачивать с лагером, – прокомментировал Елисей. – Ну и, само собой, рассчитывать силу, чтобы не разбить посуду.

– Здорово!

– Не экскурс в теорию феминизма, но я старался.

– Не скромничай. Это выглядело так, словно пивной гуру посвятил неофитку в один из секретов.

– Тогда раскрою еще парочку. – Елисей покрутил круглую картонную подставку под пиво, гадая, чем бы удивить Иру. – Ты когда-нибудь делала пивные коктейли?

– Ни разу.

– Обязательно попробуй. Это полигон для испытаний. Можно, например, заполнить треть бокала соком черной или красной смородины, а сверху залить крепким темным элем. Получится кислая и тягучая смесь, что-то вроде творческого союза между русской дачной культурой и вековыми традициями бельгийских пивоваров.

– Кажется, с такого ракурса бабушкин урожай я еще не рассматривала!

– Или вот еще рецепт, называется «Ирландская бомба». Ингредиенты сугубо ирландские: стаут «Гиннесс», виски «Бушмилс» и ликер «Бейлис». Классическую стопку наполняем ликером и виски в пропорции пятьдесят на пятьдесят и опускаем этот термитный заряд в «Гиннесс». Пить надо быстро, огромными глотками. Во-первых, важен бомбический эффект, а во-вторых, сливки из «Бейлиса», смешавшись с пивом, моментально сворачиваются в комочки наподобие катышков на пальто, и напиток теряет примерно восемьдесят процентов от своей эстетической привлекательности.

– Звучит славно, но, увы, не мой вариант. Я веган и не пью молоко. Плюс ликер сладкий.

– Точно, прости. Вылетело из головы.

Ира прищурилась.

– Теперь мой черед отучать тебя от извинений, – сказала она.

– Хм, вот и я пал жертвой вредной привычки, – произнес Елисей. – Надо нам составить договор, по которому мы обязуемся не досаждать друг другу необоснованными извинениями.

– И заверить его у нотариуса.

– Непременно.

Ира сделала глоток. Елисей с неохотой констатировал про себя, что пиво в ее бокале убывает.

– Насчет «Ирландской бомбы», – сказала Ира. – Я не боюсь крепости и потому опущу в «Гиннесс» стопку, до краев полную виски.

– Звучит как заявка на вступление в ряды Ирландской республиканской армии.

– А то. Я же злая фемка. И имя подходящее.

Сменилась песня, и по стартовым гитарным аккордам Елисей и Ира синхронно опознали «Wonderwall».

– Вот это поворот! – воскликнула Ира.

– Искренне надеюсь, что наш столик не прослушивается.

– Ну да, ведь я только что пообещала вступить в террористическую организацию.

Ира замерла, внимая Лиаму Галлахеру, соловьем разливающемуся о чудесной стене, и безмолвными движениями губ сопровождала пение.

– Эта песня как награда за кошмарную неделю, – произнесла Ира.

– Что-то не так с учебой?

– Нет. Разругалась с типом, от которого зависел мой потенциальный заработок. И на горьком опыте убедилась в своей бесправности и несостоятельности. Вновь.

Елисей промолчал, ожидая, что Ира поведает, что случилось. Вместо этого она заговорила о другом.