Развод. Другая семья мужа (СИ)

Вот только я не доставлю ему такого удовольствия. Я сделаю все по уму. И как мы договаривались с братом. Продолжу разговор, пока его люди окружают дом и обезвреживают охранников, чтобы Верховцев остался один. Без охраны и без помощи.

Тогда его будет запросто одолеть. В конце концов, он просто старик, у которого ничего не осталось. И который преступил закон.

Они с Миланой сядут за решетку. Я это гарантирую.

— Ты сказал, что ваша договоренность с Миланой больше недействительна, — начал я разговор, и Борис удивленно приподнял брови.

Что, не ждал от меня такой спокойной реакции?

— Что ты хочешь услышать, Вардан? Хочу ли я сесть за убийство твоей жены в тюрьму? Ничуть. Мне будет достаточно получить акции. Если попытаешься притянуть меня за похищение ребенка, не надейся, это у тебя не получится. Многие знают, что мы с Миланой общаемся как друзья. Она просто привезла ко мне в гости своего сына. Вот смотри, мальчик играет в планшет в комнате, ему ничего не угрожает.

Он и правда включил видео на телефоне и показал мне онлайн-запись в реальном времени, как Назар спокойно занят планшетом, а не сидит связанный в подвале с залитым слезами лицом. Рядом стоял всего лишь один охранник без автомата в руках. Никто не угрожал ребенку оружием и не издевался над ним.

Верховцев выключил видео и уверенно посмотрел на меня. Он продолжал вести себя так, словно у него все схвачено и никакое уголовное преследование ему не грозит. Думает, что закон ему не писан. И он в самом деле о многом позаботился и подчистил “хвосты”.

— Не думай, что ты сможешь спокойно жить после того, что ты сделал, — пригрозил я ему. — Что ты собираешься делать? Уехать с моими акциями и жить припеваючи на каком-нибудь острове или в стране третьего мира? Твой план — полное дерьмо. Я тебя из-под земли достану, потому что ты покусился на мою жену и обидел моего племянника. Ты никогда больше не сможешь жить спокойно и наслаждаться остатком своей жизни. А еще, знаешь что? — я открыто насмехался над ним, не собираясь жалеть его чувства. — Ты сам себе пустишь пулю в лоб. Деньги не принесут тебе радости, а чувство вины за убийство дочери сожрет тебя. Как и одиночество. Ты просрал свою жизнь, Борис, и побег тебя не спасет. Деньги не принесут тебе счастья. Мой тебе совет: сдайся добровольно и прямо сейчас.

— Сдаться? — Борис запрокинул голову назад и громко расхохотался. — Ты что-то напутал, Вардан, сдаваться в мои планы не входит. Я все еще жду, когда ты оформишь передачу мне акций, — он кивнул на мой телефон, зажатый в руке, — разговор пошел не туда. Хватит! Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях, щенок! Что там за шум? — он вдруг прервался и посмотрел на дверь, вызывая своего охранника, но никто не отозвался, и Борис заметно занервничал.

Я стоял напротив него, ожидая развязки. И она наступила, когда в кабинет ворвался мой брат, а за ним следом — вооруженные парни. Следом влетели полицейские, которые заполнили кабинет и взяли все в свои руки. Верховцев побледнел, отходя спиной к стене. Только там не было никакого спасения. Он оказался в ловушке. На него мигом надели наручники и усадили на стул. Все было кончено. И когда понял это, скорчил лицо в злобной гримасе.

— Как всегда, самонадеянный, да, Вардан? Не послушался меня и привел своего брата на помощь. Еще и полицию вызвал! Уберите руки! Что вы мне вменяете? Я ничего не сделал! — дергался он на месте, повышая голос на представителей власти. — А ты, Онур, как ты оказался здесь? Где моя дочь?

До него только что дошло, что его зять стоит перед ним живой и невредимый.

— Все кончено, Верховцев, сдавайся, — потребовал Онур, взъерошенный и злой, глядя на Бориса в упор. — Больше ты не тронешь моего сына! А что должно быть с Яной? — хитро посмотрел он на него, переглядываясь со мной.

Нервы сдавали, и старик палился по полной. Он не должен был удивляться, увидев Онура живым, и спрашивать, что с дочерью, тоже бы не стал, если бы ранее не подстроил аварию и не считал их мертвыми.

— Вы обвиняетесь в похищении ребенка и в покушении на убийство двух лиц, — монотонно сообщил полицейский, положив руку на плечо Верховцева и придавливая его к месту, чтобы не дергался.

— Папа! — в проход протиснулся Назар, подбегая ко мне и утыкаясь в живот лицом. — Ты меня спас!

Он перевел внимание на себя, и мы временно отвлеклись от Бориса. Я поймал убитый взгляд брата, понимая его чувства. В свое время он отказался от этого мальчика, поэтому немудрено, что тот принимает его за постороннего человека и проходит мимо. Но и с моей стороны было неправильно позволять племяннику называть меня отцом. Он уже привык к этой мысли, а что теперь? Меня оправдывает только то, что я не знал, выйдет ли мой брат из комы.

— С тобой все в порядке? — я подхватил Назара на руки, оглядывая лицо.

Он кивнул и снова прижался ко мне. Все и правда было кончено. Так я думал, пока в доме не появилась Милана.

— Пустите меня к ребенку! — заверещала она, как припадочная, и ринулась ко мне.