Развод. Другая семья (СИ)

Аля извивается подо мной, и я чувствую, что в воздухе пахнет ее вожделением. Оно имеет особый запах.

Прижимаюсь плотнее, и ощущаю напряженное женское тело каждой клеточкой своего.

— Расслабься!

Отдал бы всё на свете, чтобы не было между нами этой тяжелой атмосферы. Чтобы подо мной было податливое тело жены, а не вот это вот бревно.

— Пусти… — жалко скулит Аля. — Не трогай меня. После твоих любовниц… я не хочу. Ты же можешь заразить.

— Совсем ку-ку? Я предохраняюсь.

— Не хочу знать подробности, — плачет жалостливо так.

— Не плачь и губы не кусай. С красными зареванными глазами и опухшими губами, ты не такая красивая…

— Вот именно! Я некрасивая. Уходи к своим красивым! — захлебывается в слезах Алька.

Гадство. Я бы отдал многое, чтобы вернуть прошлое. И не было того дня, когда всё сломалось и пошло не так.

В глубине зачерствевшей души просыпается чувство, которое молодые парни зовут «любовью». Но я уже знаю, что это болезнь.

Моментально душу его…

Глажу жену по голове. Ее волосы мягкие и шелковистые на ощупь.

Жена поднимает на меня серые блестящие от слез глаза и долго смотрит.

— Шилов, давай разведемся…

— Милая, ты останешься безе ребенка и с голой пятой точкой.

— Мерзавец! — бьет меня в грудь. — Ты обманным путем присвоил бизнес моего отца. Двуличный гад! Мне плевать на твои решения. Я украду у тебя Сашу и сбегу, — Алька набрасывается на меня. Кусает, царапает.

— От тебя так вкусно пахнет агрессией… — вцепляюсь в грудь жены губами. Припечатываю к полу, задираю платье и плотнее вжимаюсь, жадно сжимая упругие бедра…

Глава 5

Алевтина

— Глеб пусти! — со всей дури хватаю густые русые волосы мужа, натягиваю их на себя.

Но он не отступает.

К своему сожалению, понимаю, что плохо сопротивляюсь. Не по-настоящему, и он это чувствует. Поэтому продолжает начатое дело…

Если бы я захотела оттолкнуть его, то дала бы вазой или телефоном по голове. Или позвала охрану.

Но я так жестко не умею. И не хочу выставлять чувства напоказ. Прекрасно понимаю, что люди в доме — все сплошь и рядом работают на мужа, не на меня. Все переметнулись на его сторону, едва узнали, что я переписала на него основной пакет акций. Дурочка! Хотела доказать, что люблю. И между нами полное доверие.

Сразу после этого Глеб изменился на сто восемьдесят градусов.

— Пусти, — шепчу, констатируя, что теряю последнюю деталь нижнего белья.

Так сильно ещё никогда не хотела мужа. Так сильно давно не возбуждалась.

Вся эта ярость, непонятное подвешенное состояние в наших отношениях, которые убивают настроение, делают меня слабой, сейчас действуют по-другому. Придают перчинки этому странному горячему сексу.

Меня будто греет, что супруг выбрал секс со мной, не поехал к другим женщинам.

К любовнице.

Или к той… к другой жене…

Яростно оцарапываю спину возлюбленного. Издаю очень громкий неприличный стон. Приоткрываю глаза и смотрю на искаженное вожделением лицо супруга.

Оно сейчас совсем некрасивое. Даже наоборот, пугающее. Отталкивающее.

Но я сильнее впиваюсь пальцами в голые мощные плечи супруга, и… отталкиваю его со словами.

— Ну хватит!

Глеб издает что-то нечленораздельное и скатывается с меня, располагается рядом на кровати.

— Это было круто. Да? — поглаживает меня по бедру.

Молча сажусь на кровати, опираюсь спиной об высокую спинку. Аккуратно и внимательно оправляю на себе измятое платье, застегиваю пуговички на груди. Те, что остались. В порыве супруг оторвал две штуки, когда пытался жестко раздеть.

Из глаз снова катятся слезы.

— Так понравилось, что ты рыдаешь? — интересуется нагло Глеб.

— Шилов, что с тобой не так? — спрашиваю измученным голосом. — Почему ты считаешь, что как мужик такой офигенный? Честно? На троечку. Это твои девки готовы визжать, и ставить тебе десятку. А я как опытная женщина… — не успеваю договорить.

Муж резко поднимается с кровати и оказывается рядом с моим лицом.

Замахивается.

— Только попробуй… — шепчу дрожащим голосом.

Останавливается. Цепенеет. В ужасе глядит на свою руку. Взгляд такой, будто не понимает, что сейчас произошло или наоборот не произошло.

— С ним тебе было лучше да? — выдавливает яростно, сжимая пальцами обеих рук мои ключицы.

Ощущение складывается такое, что сейчас он сломает их. У меня тонкая кость. И мне уже кажется, что она хрустит.

— Это ты изменяешь мне. Трахаешься налево-направо. А потом возвращаешься домой, и раскладываешь меня где попало как шлюху. Чтобы потом обвинить во всех смертных грехах. Я ни в чем перед тобой не виновата! Ну случилось так, что ты у меня второй, а не первый. Мы не можем изменить этого!

— Я никого не трахал, пока ты не обвинила меня в этом! — рычит Глеб.

Поднимаясь на ноги, чуть качаюсь. Спрыгиваю с кровати. И покачиваясь иду к окну. Вглядываюсь в пожелтевшие листья деревьев за окном.

— Кажется, это наша с тобой последняя осень…

— Прекрати нагонять меланхолию, — рявкает муж и через секунду оказывается за моей спиной.

Медленно разворачиваюсь, и глядя в его наглые глаза шепчу:

— Я всё знаю.

— Об Инессе? Могу бросить, если попросишь хорошо…