Развод. Его случайный ребенок

Мужчина ползет ниже и спотыкается о мою вызывающую грудь. Его глаза вспыхивают, уголок рта дергается в ухмылке. Да, я не ношу белья, потому что безумно жарко и мне неудобно! Тем более, я только до машины и обратно…И вовсе не предполагала, что попаду в объятия незнакомца…

Но мужчина резко жмурится. Трясет головой и снова смотрит на меня.

Теперь его глаза усталые, с примесью страха и злости.

И все очарование момента окончательно рассеивается, когда он рявкает:

– Кто вас вообще так водить учил?! В зеркала совсем не смотрите!

Глава 8

Карина

Первые несколько секунд открываю и закрываю рот. А потом прихожу в бешенство от подобного хамства. Вырываюсь из рук, продолжающих удерживать меня и нагло поглаживать. И отталкиваю наглеца от себя.

– Что, простите? То есть, я еще и виновата?! – шиплю змеей. Я устала, выпотрошена открывшейся изменой мужа, а тут еще ДТП, в котором меня пытаются обвинить…И непонятно, во сколько выльется ремонт машины. А сейчас, учитывая нависший надо мной развод, каждая копейка на счету. – А вы в курсе вообще, что задница впереди идущего автомобиля неприкосновенна?! Слышали про соблюдение дистанции, скорости и все такое?

Мужчина сощуривается. Его глаза полыхают и…выражают куда больший интерес. Но одновременно с этим губы упрямо поджимаются, а вся его поза выражает напряжение. От мужчины веет силой и опасностью.

И…черт возьми, мне это нравится! Все мое женское существо тянется к красивому, сильному нахалу.

Вот только характер у него не для слабонервных.

– Я вам сигналил! Моргал фарами! Просил уступить дорогу! Я тороплюсь! Это вопрос жизни и смерти!

Еще раз медленно прогуливаюсь взглядом по очкам авиаторам, по его белоснежной футболке, любуясь сильным подтянутым телом, по белым брюкам. Перевожу взгляд на представительный, как я называю про себя, «бандитский» внедорожник… И снова злость завладевает всем моим существом.

Потому что я догадываюсь, куда торопится этот наглец летним вечером в таком виде. И ярость полыхает, как костер инквизиции. Потому что по его вине я, мало того, что застряла тут до глубокой ночи, так еще, скорее всего, на длительное время останусь без машины.

– Вот что. Я действительно тороплюсь, – достает из кармана портмоне и вынимает оттуда стопочку шуршащих купюр. – Здесь достаточно на ремонт и даже хватит на моральный ущерб. Всего доброго.

И…просто разворачивается и идет к машине широким шагом, привлекая взгляд аппетитной задницей.

Смотрю на купюры в ладони как на нечто инородное и отравленное.

Вспыхиваю как спичка. Глаза кровью наливаются.

Почему каждый мужчина в моей жизни включает альфа самца и считает, что финансовое и социальное положение в обществе позволяют ему так со мной обращаться? Пренебрежительно относиться, ни во что не ставить, унижать изменой…

Все это смешивается в адский коктейль и, как лава, выливается наружу.

Настигаю наглеца в тот момент, когда он распахивает дверь своего зверя. Не позволяю ему забраться в машину. Дергаю за руку на себя и, наглец, не ожидавший подобного, с удивлением поворачивается ко мне.

– Знаете, что, засуньте свои деньги в свою аппетитную задницу! И, да, мы стоять тут будем до второго пришествия и ждать ГАИ!

Наглец открывает рот, чтобы наверняка вывалить на меня очередную порцию какашек, но…

С заднего сидения я слышу стон. И он ни черта не от удовольствия.

– Яр…Быстрее, пожалуйста…Мне кажется, что-то не так…Мне очень больно…

Перевожу недоуменный взгляд на наглеца. Он моментально подбирается и становится серьезным.

– Мы торопились в роддом. Наташе стало плохо утром, тошнило. Отравилась, что ли…

В этот момент дверь заднего сидения распахивается и девушку выворачивает прямо на землю. Обида и ярость сдуваются, как воздушный шарик. И на смену разъяренной хищнице приходит врач.

Обхожу наглеца и заглядываю внутрь салона, за считанные секунды оценивая обстановку.

Передо мной девушка примерно на тридцать пятой неделе беременности, плюс-минус. На лбу испарина, бледная, дыхание учащенное. Двумя руками держит животик и часто морщится.

Картина вырисовывается тревожная. Это точно не отравление.

– Здравствуйте, позволите, я вас осмотрю? – улыбаюсь, стараясь приободрить девушку.

– Вы кто?

– Не поверите, я акушер-гинеколог. Болит? – киваю на животик.

– Да, – пищит Наташа. – Ночью стало прихватывать. Я подумала, что это тренировочные. Но утром стало резать…и тошнить…Мне очень страшно…

– Не бойся, я рядом, – ощупываю ее живот, слушаю сердцебиение ребеночка.

И всеми силами стараюсь не показывать тревогу на своем лице. Плод лежит неправильно и при таком предлежании сама она родить не сможет. А Наташа в родах, я даже без осмотра на кресле и УЗИ в этом уверена. Нужна срочная операция. Иначе…даже думать не хочу.

Улыбаюсь, стараясь отвлечь будущую мамочку от боли и дурных мыслей.

– Наташа, послушай, тебе нужно в роддом. Сегодня ты станешь мамочкой.

– Как это? – встревает в разговор Наглец. Я так окрестила его в своей голове и, полагаю, это второе имя этого мужчины. – Ей еще рано рожать!

Выразительно смотрю на Яра и велю не встревать. Нельзя терять времени.

– Мне и правда рано…