Развод и девичья фамилия

— Ничего, — женщина заставила себя улыбнуться. — Они тебя очень любят, вот и переживают! Я не обижаюсь на твою маму, она ведь права — мы не можем подавать плохой пример твоим племянницам! Думаю, мне лучше вернуться в ту комнату.

— Я против, там нет никаких удобств! — возразил мужчина и, заметив, как Стелла нахмурилась, добавил: — Но если ты настаиваешь, то рядом отличная гостевая спальня, ума не приложу, почему мама сразу её тебе не предложила!



«Чтобы я под ногами не путалась и не мешала Дашеньке охмурять тебя», — мысленно ответила Стелла, но вслух произнесла совсем другое.

- Наверное, она подумала, что мне будет неловко здесь, ведь вы все — родные, а я — чужой человек и никого, кроме тебя не знаю. Я сразу говорила, что идея привезти меня на семейный праздник — не самая лучшая! А теперь тебе придётся лгать своей семье! Чувствую себя ужасно! А ещё мне так жалко Дашу, видно, что она очень-очень тебя любит!

Доминин скрипнул зубами.

— Стелл, скажи мне — я похож на недееспособного?

— Нет, что ты! Ты очень умный и совершенно самостоятельный, адекватный, самодостаточный мужчина. Такой… настоящий! — женщина, как бы в волнении, приложила руку к груди и несколько раз взмахнула ресницами. Она знала, что это придавало ей особенно беззащитный вид, мужчины велись на раз-два. Виктор не подвёл, в очередной раз подтвердив, что умная женщина всегда найдёт, на какие точки нажать, чтобы самец ел у неё из рук.

— А моя мать и сёстры ведут себя так, будто мне по-прежнему пять лет, и если не напомнить, я не зашнурую ботинки и надену рубашку навыворот!

— Ты преувеличиваешь, они просто очень о тебе беспокоятся. Я понимаю твою Дарью, которая ревнует и поэтому не может сдержать свои эмоции. Я бы тоже боролась за своего мужчину! — и, потупив глаза, короткий вздох в сторону.

— Стелла, Дарья никогда не была моей женщиной, я ни разу добровольно не обнимал её и уж тем более, не целовал. Что они там себе с моими родственницами надумали — это их трудности. А ты… ты мне нравишься. Очень! Я буду счастлив, если ты дашь мне шанс…

— Вик, я… ты мне тоже очень нравишься, но я не хочу вставать между тобой и семьёй. Это неправильно! Маму и сестёр невозможно заменить…

— Зачем их менять? — Виктор встал и обнял Стелу, наклонившись к её уху. — Пусть живут себе, поверь, я делаю всё, чтобы они не бедствовали и жили, не задумываясь о деньгах. И если я хочу и для себя счастья, то никто мне не сможет помешать, кроме твоего отказа. Ты… ты разрешишь за собой ухаживать?

— Ви-ик… Я же ещё замужем! — Стелла лихорадочно соображала, как извлечь из ситуации большую пользу. — Сначала мне нужно развестись, прости, у меня старомодное воспитание. Хоть мы с мужем давно чужие люди, у него полно любовниц и мы не спали уже много месяцев, я не могу поступать также, как он. И так воспоминания о нашей… ночи в Тель-Авиве бросают меня в дрожь.

— Я был так плох?

— Нет, ты потрясающий! У меня никогда не было ничего подобного, но это неправильно, ведь я изменила супругу!

— Который сам давно тебе изменяет? Ладно, я всё понял. Чем я могу помочь? Учти, я кровно заинтересован, чтобы ты скорее стала свободной. Кто твой муж, я могу натравить на него своих людей.

— Ой, нет, Витя, не нужно! Я справлюсь сама! — Стелла подняла голову, будто случайно, задев губами щёку и уголок рта Доминина. Мужчина замер, а потом стиснул её в объятиях и жадно поцеловал.

Да, мужчины предсказуемы, но Виктор ей нравился не только состоянием своего счёта. Впервые за много лет она была интересна, о ней заботились. Не как о дорогой вазе — следили, чтоб не покрывалась пылью и не разбилась. А как заботятся о дорогом человеке — стараясь, чтобы ей было хорошо, защищая и оберегая, предлагая решить её проблемы… В руках Доминина было тепло и уютно, и Стелла подумала, что хотела бы стать его женой. Не из-за статуса и будущей безбедной жизни, хотя и это имеет немаловажное значение, но потому, что он видит в ней человека, а не очередное приобретение. Готов поступиться своим удобством, пойти на конфликт с семьёй, лишь бы его женщине было хорошо. Воротаев ни разу за все годы ничем ради неё не поступился. Наоборот, это ей полагалось подстраиваться под его вкусы, запросы и образ жизни.

— Если я слетаю в Москву, то смогу добиться развода. Но одна, потому что, если муж узнает, что у меня… что я… влюбилась, он сделает всё, чтобы отравить мне жизнь! Не даст развод, вот и всё. Но как я полечу, если только-только устроилась на работу?

— Ты влюбилась? Стелл, ты делаешь меня счастливым! Я твой начальник, — выдохнул Доминин ей в ухо, опалив его горячим дыханием. — Могу дать отпуск на неделю. Управишься?

— Н-не знаю. Мне нужно будет еще вывести средства, ведь муж, наверняка, потребует отступных! А это — время, ведь из бизнеса непросто одномоментно выдернуть крупную сумму.