Развод и прочие пакости

- Феликс, лучше не рыпайся, - сказал Карташов, когда в перерыве мы вышли в коридор. – На тридцать скрипок в больших оркестрах обычно десять виолончелей. Без одиннадцатой вполне можно обойтись, никто и не заметит. У нас когда-то их было двенадцать. Одна ушла, новую брать не стали. Ваш с Иркой «Чардаш» уже все перетерли. Или ты думаешь, Маркуша просто так запенился?

- Тебе когда следующий концерт проиграть? – резко свернул я в сторону.

- Ох, блин, - скривился он. – У меня точно других дел нет, как по два часа тебя слушать. Давай так, ты мне после каждой репы будешь по одной штучке проигрывать, а я галочки ставить. Я, конечно, мог бы и просто так отметить, но не сомневаюсь, что кто-нибудь спалит. Если уж ему вожжа под хвост попала, это трында. Я тебя предупреждал.

- Тогда давай ты мне галочки хотя бы за сегодняшний репертуар поставишь. Рядом сидел, слышал.

- Это можно, - согласился Карташов. – Зачет. Следующий концерт у нас в воскресенье. Сейчас программку посмотрим, что-то ты уже с нами играл, можно сразу отметить. Только, Феликс, давай договоримся, чтобы без халтуры. Дома работаешь. Ты реально хороший музыкант, но даже хорошие музыканты не играют концерты с листа.

- Мог бы и не говорить, - поморщился я. – Сегодня вот вместо концерта и буду работать. На следующий.

Перед вечерними выступлениями репетиции обычно были короткими, без занятий по группам. Я заглянул к Женьке, и мы вместе пошли в буфет. В консе он учился на курс старше, но после сложного перелома запястья попрощался с виолончелью и перешел на музыковедение. Близкими друзьями мы не были, скорее, приятелями, но связи все эти годы не теряли, а сейчас стали видеться и общаться чаще.

За обедом я в общих чертах обрисовал ситуацию и попросил маякнуть, если услышит, что в хороший оркестр нужен виолончелист. Из «Виртуозов» уходить сам не собирался, но запасной аэродром на всякий случай не помешал бы. Тем более три года пробегут быстро. Да и мамочка молодая, возможно, захочет вернуться раньше.

- Эх, Фил, упустил ты время, - вздохнул Женька. – Молодым в солисты легче пробиться, чем побитым молью. В нашем возрасте, да из оркестра… Ты же такие надежды подавал, я помню. А преподавать не хочешь?

- Не хочу. Ни солистом не хочу, ни преподавать. Оркестр – это мое.

- Ну как знаешь. Если услышу что, квакну. А пока в сборники могу тебя чаще ставить. Марков от злости лопнет, но у нас договор, никуда не денется.

Ира ждала меня на улице. То есть она, конечно, делала вид, будто читает что-то в телефоне, но слишком уж быстро убрала его, когда я вышел на крыльцо.

- Феликс, ты домой? – спросила, глубоко засунув руки в карманы и насупившись.

- Что, - не удержался я, хотя губы так и норовили расползтись в улыбку, - свободных машин нет поблизости?

- Есть, - буркнула она, - в двух минутах. Я хотела извиниться. За вчерашнее.

Глава 25

- Садись, - я снял сигналку и положил футляр в багажник, где оборудовал под него специальное гнездо.

- Это было не слишком красиво, - сказала Ира, когда я сел за руль. – С моей стороны. Но, если честно, я растерялась. А теперь получилось, что тебе из-за меня прилетело. От Маркова.

- Ира, по большому счету, я подставился сам. Еще когда сел с тобой в самолете. А уж когда согласился играть дуэт – и подавно. Давай проясним один момент, - я высмотрел просвет и выехал со стоянки. – Нас с тобой, конечно, уже стопицот раз в постель уложили, но…

- Я помню, - перебила она, поморщившись. – Ты не один. Я как бы на место рядом с тобой не претендую.

- Я не об этом, Ира. Не один, да. Но…

Черт, она сбила меня с мысли, и я теперь никак не мог сообразить, о чем хотел сказать. Ира, похоже, это поняла и продолжила сама.

- Понимаешь, Фил, я никогда не дружила с мужчинами. Я просто не умею с ними дружить. Мне вообще казалось, что это невозможно, потому что все равно рано или поздно скатится в… совсем другие отношения.

- Ира, - я остановился на светофоре и посмотрел на нее. – Если честно, я устал от тонкой дипломатии. Мне ее дома хватает. Возможно, это прозвучит грубо, но… чего ты хочешь?

Прозвучало и правда грубо. Почти как «какого хрена тебе от меня надо, курица?»

Теперь замолчала, потеряв мысль, она, и мне стало стыдно. Просто жутко стыдно. Обругал себя крепко и попытался исправить свой факап:

- Слушай, Ир, у нас очень хорошо получилось на сцене играть поддатых друганов в баре. Думаю, в этом образе нам и стоит держаться. Тогда будет легко и без всяких лишних мыслей. Никому не нужных. Ни тебе, ни мне.

- Да, наверно, - она улыбнулась бледно. – Ой, зеленый, поехали. Знаешь, «легко» - это, наверно, ключевое слово. Мне с самого начала с тобой было именно легко. Не надо думать, как правильно фразу построить, какое лицо сделать. А кстати, ты видел наше выступление в телеге?

- В телеге? – удивился я.

- Ну в чате оркестра. Кто-то снял вчера и выложил. Думаю, Антон еще из-за этого взбесился. Хотя он сам на концерте все видел.