Развод и прочие пакости

- Не помню дословно, но что-то там такое было: история повторяется дважды, первый раз как трагедия, второй раз как фарс*.

У меня прямо язык зачесался, поправить, поскольку Гегель говорил, что исторические личности и события появляются дважды, а не повторяются. Если что-то повторяется дважды, то это уже три эпизода, а не два. Но решил не душнить без нужды.

- Так вот, - продолжил Володька, сделав глоток. – Марков, конечно, всех заебал конкретно, но революции не получится, потому что заменить его некем. Второго дирижера у нас нет. Феликс, не хочешь пойти поучиться?

- С ума сошел? – я чуть не поперхнулся.

Вот уж кем-кем, а дирижером я себя точно представить не мог. Для этого нужен мощный гармонический слух, чтобы слышать произведение в полном соединении всех партий. А музыканты все больше линейщики, для них оркестр - это соединение мелодий. Плюс нужно какое-то особое умение, чтобы всех подцепить, соединить и потащить за собой.

- А со стороны позвать? – предположил Игорь.

- В теории такое возможно. Собрался весь оркестр и сказал: все, Марков, не хотим больше с тобой работать и не будем. Это вот Вася Пупкин, наш новый дирижер, уступи ему место добровольно, как тебе уступил дедушка Гаврилыч. Заплакал Марков, взял свою палочку и ушел писать заявление об увольнении по собственному желанию. Можешь себе представить такое? Я – нет. На практике уволить дирижера и худрука – это примерно как уволить гендиректора. Ребята, вы не хотите со мной работать – на хер с пляжа. Хоть все. Я только свистну – прибегут другие, с волосами назад.

- Ну а если вдруг? – завелся Игорь. – Если заплакал и ушел?

- Если представить, что чудо случилось и Марков ушел, получится следующее. Он тут же наберет новый оркестр и будет с ним работать, а мы с Васей Пупкиным будем сосать, как сосали в первый год с Марковым. Потому что в лучшем случае нами будут затыкать дыры, а в худшем разорвут договор. И подпишут с новым оркестром Маркова. Когда я напомнил про историю, Игорек, просто намекнул: не борзей, Антоша, люди смертны. А вовсе не пригрозил революцией. Будем реалистами, чуда не случится. Если только Марков не лопнет однажды от злости. Но даже это будет для нас не чудом, а жопой, парни. Так что лонг-лив этому засранцу, а нам всем терпения. Будем хорошими – попадем в рай и будем там играть в замечательном оркестре с прекрасным дирижером.

- А если нет, - хмыкнул я, - то попадем в ад и вечно будем играть «Юпитера» с Марковым.

- Аминь! – Володька гулко стукнул своим бокалом об мой.

В этот момент синие забили наконец гол, долго плясали и размахивали снятыми футболками, а мы заказали еще пива.

- Прости за нескромный вопрос, Феликс, - повернулся ко мне Игорь, когда мы накатили в очередной раз. Я сразу понял, о чем спросит, и не ошибся: - А с Ириной это всерьез у вас?

- Он сейчас тебе башку отожрет, Игореха! – расхохотался Володька.

- Да, а что? – ответил я и даже сам удивился, насколько получилось спокойно.

Правда, а что?

- Да ничего, - смутился Игорь и тут же перевел разговор на футбол.

В общем, вечер получился очень даже приятный. Ощущение было такое, что в оркестр меня на самом деле приняли только сейчас. И сожаление о том, что придется уходить, стало еще сильнее.

В такси по дороге домой я сообразил, что надо предупредить Иру: утром добираться на репетицию своим ходом.

- Как там Аня? – спросила она раньше, чем я успел что-то сказать.

- Аня с бабушкой. А я с мужиками в баре был. Футбол смотрел и пиво пил.

- Хм… Футбол. Пиво. С мужиками. Ну ладно. Понял. Счастливо.

- Всем бы такую жену, - заметил водитель. – Ребенок с бабушкой, а сам футбол и пиво с мужиками. И никакого скандала.

- Ага, - согласился я. – Всем бы. Точно.

---------------------------

*искаженное высказывание, которое традиционно приписывают К. Марксу или Г. В. Ф. Гегелю

Глава 54

Репетицию в пятницу отменили, потому что внеплановый выезд выпал на выходной. Мне это было на руку: утром хоронили Олиного отца, не пришлось отпрашиваться.

Народу собралось немного. Бывший тесть работал на вредном производстве, вышел на пенсию в пятьдесят и за двенадцать лет растерял всех знакомых. По полгода ковырялся на даче в огороде, зимой подрабатывал на автостоянке сторожем. Так что Ира оказалась права, даже гроб нести было некому. Я, сосед и два каких-то немощных деда – вот и все мужики. Плюс два рабочих из морга.

- Спасибо, что пришел, Феликс, - Олина мать обняла меня. Но не удержалась, чтобы не уколоть: - Неожиданно.

Сама Оля только кивнула сдержанно. Анька стояла рядом с ней с букетом белых лилий, в черных джинсах и футболке, какая-то внезапно очень взрослая.

Отпевание в ритуальном зале, потом Серафимовское, где у их семьи был участок: три могилы в одной ограде. Тестя подхоранивали в одну из них. Я вспомнил, как Оля говорила когда-то, что там настоящее общежитие. Ария этот юмор оценила бы.

На поминки оставаться не хотел, но Анька упросила.

- Пап, пожалуйста, - сложила умоляюще руки на груди. – С ними сейчас трудно. Я бы вообще к тебе попросилась, но бабушка обидится. Ей и так плохо.