Развод и прочие пакости

- Почему одна? Как вообще учатся в интернатах? С первого класса?

- Хорошо, я скажу по-другому, - Феликс отложил вилку. - Они просто хотят, чтобы ты была рядом. Так понятнее?

- Да, - кивнула Аня. - Спасибо. Это эгоизм, так? Их эгоизм - чтобы я была рядом. Мой - чтобы жить так, как мне хочется. А решать тебе, правда?

Я снова узнала себя. Когда порвала открытку матери, а бабушка доказывала: так нельзя, потому что мать есть мать. И я сказала, что мама - эгоистка, и я тоже буду вести себя так, как захочу.

Теперь уже Феликс посмотрел на меня, словно просил помощи.

- Анечка, сейчас всем очень тяжело, - я подбирала слова, как будто шла по минному полю. - Тебе, папе, бабушкам. Особенно маминой маме, ведь она потеряла дочь. У нее вообще никого нет, кроме тебя. А папина мама до сих пор тоскует по дедушке, ей очень одиноко. У папы и Арии своя жизнь. Конечно, ей хочется, чтобы ты осталась здесь. Когда у людей горе, они все хоть немного, но эгоисты. Или много. Кто как.

Аня смотрела на меня во все глаза. Ждала, на чью сторону встану в итоге. Но я не собиралась этого делать. Феликс верно сказал: пусть муть осядет.

- Сейчас всем надо немного успокоиться. Через месяц папе в любом случае придется лететь в Вену. Думаю, к тому времени все решится.

- Да, наверно, - Аня встала и начала собирать тарелки. - Ира, а вы с папой вместе играете? Ну, вдвоем?

- Иногда.

- А вот мы с ним ни разу вдвоем не играли, - вздохнула она.

- Почему? - удивилась я.

- Потому что то она без скрипки, то я без виолончели, - вместо нее ответил Феликс. - Хочешь, сыграем?

- Давайте, - поддержала я. - А я послушаю.

Он вытащил из шкафа пачку дуэтов.

- Смотри, что сможешь.

- Вот это я знаю, - Аня показала ему сонату Кампаньоли. - Давай попробуем.

Они начали играть, и я сразу поняла, что девчонка - настоящий талант. Это проявлялось во множестве нюансов, но главное - у нее был тот особый драйв, которому невозможно научиться. Он или есть, или его нет. Да, там было, конечно, что шлифовать, но сбивать ее с пути было бы настоящим преступлением.

Потом я взяла у нее скрипку, и мы с Феликсом сыграли "Рэгтайм" Джоплина. При этом я заметила одну вещь, которая еще больше укрепила меня в моем мнении.

СЛЕДУЮЩАЯ ПРОДА В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ

Глава 66

Феликс хотел отвезти меня домой, но я отказалась и вызвала такси.

- Слушай, а что это за интернат такой? – спросила, когда он вышел меня проводить.

- При той музыкальной школе, где она учится. Это такая очень крутая школа, типа как для особо одаренных детей. После нее преимущество при поступлении в Университет музыки.

- То есть если она там останется, у нее и педагог будет прежний?

- Ну да, а что?

- Фил, ты черепаха, тебе простительно. Но я сейчас посмотрела, как она играет, и стопудово могу сказать: ей лучше продолжать учиться там, где она училась.

- Почему? – удивился он.

- Чтобы ей не сломали технику, - терпеливо пояснила я. - У нее коротковатые руки и маленькие кисти. Я еще в прошлый раз заметила, а сейчас увидела, что у нее даже скрипка семь восьмых, хотя подростки на полном размере играют. Кто в одиннадцать переходит, кто в тринадцать. А такие вот хоббиты остаются на малышке.

- Они у нее всегда были маленькие. Руки. Помню, Ольга беспокоилась из-за этого.

- Это не помеха, но тут нужен индивидуальный подход в постановке кисти. Нет, не у Ани, вообще. У нее, с точки зрения стандартов, постановка неправильная. Но идеально удобная для нее. В консе на руки уже не смотрят. Если уж сумел до нее добраться, играй как играется. А до этого запросто какой-нибудь особо рьяный типа педагог прицепиться может: девочка, да ты все делаешь не так, вот так надо. А это полный капец.

- Ну да, наверно, - согласился Феликс. - Как руки встали, о них вообще не думаешь, чего они там делают. Я если не с первого класса, то со второго точно о них забыл навсегда. Ориентируешься уже на звук, а не на положение или движение. Вот только, Ир, это нам с тобой понятно. А им ни о чем не говорит.

- Если тебе интересно мое мнение… - я заглянула в телефон: такси где-то застряло.

- Конечно, интересно.

- Так вот, какое тебе дело, что подумает бывшая теща? Да, я понимаю, ей плохо, мужа потеряла, дочь потеряла. Но это не значит, что нужно ломать жизнь внучке. А твоя мама… Наверно, это цинично, но сейчас ей с собачкой будет веселее, чем с шестнадцатилетней девицей, которая, к тому же на нее смертельно обидится. Потому что оставь ее здесь, и Аня будет обижена на всех вас. И не факт, что простит.

Тут подъехало такси, и я отправилась домой, оставив Феликса переваривать услышанное. Но, вообще-то, я была почти уверена, что он думает так же.

Вот сейчас музыкант во мне четко взял верх над всем остальным. Я бы, конечно, предпочла, чтобы Аня жила в Вене, и по другим причинам, хотя никому в этом не призналась бы и причины эти вполне могла задвинуть куда подальше. Но сейчас все это было уже неважно - по сравнению с тем, что Аня не должна загубить свой талант.