Развод и три босса (СИ)

— Его можно закрыть в кабинете, можно вызвать такси, — со вздохом предлагаю я два более-менее бескровных варианта.

— Нет. Ты возьми его, отвези на квартиру. Никто не должен видеть его в таком виде. Если он сейчас снимет свой головной убор, то это может плохо кончиться. А я тут все завершу, не волнуйся.

Вообще не понимаю, к чему она ведёт. За Кириллом следят, что ли? Или, может быть, у него уже были какие-то проколы… Всё-таки, он, хоть и начальник, но не владелец фирмы… И уволить его могут запросто.

Мне почему-то становится волнительно из-за него.

Кирилл нормальный. Кирилл хороший. Кирюша хочет Мирочке помочь. Храбрая морковка Эммануэль вытащит его из очень плохой ситуации.

Я подлетаю к боссу, раскидываю морковок по сторонам и ныряю Колесникову под мышку. Прихватываю его руку и шустренько тащу в сторону. Морковкам всё равно, с каким зайцем скакать, и скоро они присоединяются к другому вислоухому.

Коридоры уже пусты, Илья тоже ушел. Жаль, я бы попросила помощи, Колесников тяжелый же, как самосвал... Может, надо было мужу Людмилы Вячеславовны его поручить? А то такими темпами и с такой разницей в весе мы можем и не добраться до пункта назначения…

Может, Илья еще недалеко уехал и вернется?

Он бы мне помог, и, по крайней мере, не ревновал бы, что я тут мужиков пьяных развожу.

Прислоняю Колесникова к стене, придерживаю одной рукой и набираю Илье.

Не берет трубку!

А затем приходит смс, что он сейчас едет в область по срочному делу и что постарается приехать через несколько дней.

Блин!

Колесников с трудом держится на ногах, все время пытается сползти вниз по стене.

— Эмик…Эм…Ик!

— Колесников, я тебя довезу до дома.

— Эмик, ты должна меня простить…

— Я прощаю тебя, Кирилл, дай мне свои ключи, я довезу тебя до дома.

— Эмик, ты меня уважаешь?

— Дай мне свои ключи, блин!

Я бью его ладошкой по виску, чтоб расстегнуть костюм зайца, откидываю в сторону ушастую башку и принимаюсь рыться в карманах в поисках ключей.

— Ты… Что, прямо здесь?

— Кирилл, лучше помолчи! Адрес, где живёшь!

— Ты знаешь, я живу там, где жил, — заплетающимся языком отвечает Кирилл.

Мы спускаемся на подземную парковку, я запихиваю его в автомобиль на заднее сиденье, а сама сажусь за руль.

Колесников возится недолго и , наконец, затихает.

— Кирилл, ты меня слышишь?

В ответ громкий храп.

Ну, может, так даже и лучше…

Медленно, чтобы не попасть в аварию с непривычки, еду по родному городу. Играет приятная мелодия по радио, что-то из моей юности. Приятно ноет низ живота. И мне в это мгновение кажется, что я — невероятно счастливая женщина. И что машина, салоны, бренды – это дело наживное и не суть нашей жизни. А смысл именно вот в таких моментах, когда в душе покой и радость.

Добираюсь до старого дома в центре города.

Я помню этот дом, этот подъезд и эту квартиру. К Колесникову я ходила на день рождения вместе с одноклассниками, несколько раз, еще в средней школе.

Он жил в этой квартире много лет. Видимо, их семья не продала недвижимость, когда уехала из города.

Высокие окна, колоссальные потолки, под ними — старинная лепнина.

Второй этаж очень высокий, как у Мирочки в доме.

Я открываю большую железную дверь и нащупываю выключатель. Заяц, видно исчерпав на проход по лестнице последние силы, заваливается на шкаф-купе, чуть не разбивая зеркало.

Я его ловлю в последний момент, чертыхаясь, тащу в комнату, отмечая, что тут все совсем по-другому, не так, как было, когда мы приходили сюда в детстве.

Хороший ремонт, стены светятся морозной белизной. Ламинат тёплый на полу. А потолки с какой-то нереальной многоярусной подсветкой.

— Туда,— указывает мне пальцем Кирилл, в родных стенах, похоже, отдавший управление привычному автопилоту. Я довожу его до гостиной, где, не удержавшись все же, падаю на диван, погребенная тяжеленной тушей.

Выбираюсь из-под него и без сил валюсь рядом, бессмысленно глядя в потолок.

Я так устала!

В это время уже спать должна маленькая Эммануэль, а не таскать своего пьяного босса.

Мне его ещё и раздевать. Или так кинуть?

Я решаю раздеть, что уж, надо позаботиться о человеке, не чужой же, одноклассник бывший.

Расстегиваю костюм зайца до конца, стягиваю футболку с легкими штанами под ним. Сама запариваюсь до предела, и Колесников весь взмокший рядом валяется, даже не пытаясь мне помогать. Хорошо, хоть ноги и руки поднимает послушно.

— Колесников, мы с тобой прямо, как любовники, — на выдохе хриплю я, вытирая пот с лица и остро чувствуя, что костюм порядком пропотел тоже. Надо бы эту морковку стащить, что-то надоела она мне.

— Любовники, да, — бурчит он себе под нос, поворачиваясь на бок и подтягивая колени к животу.

Оставляю его в одних трусах, пледом молочного цвета укрываю, подушку мохнатую подсовываю под голову.

Регулирую освещение, оставляя приятный полумрак.

И в изнеможении падаю рядом.

Машинально стаскивая с себя костюм, заворожённо смотрю в тёмный потолок, где синей и зелёной россыпью раскиданы крохотные лампочки, имитирующие глубокий космос.

Завораживает…

— Кир, обалденно, — выдыхаю я, но ответа, кроме похрапывания, не получаю, естественно.

Нащупываю кнопочку на диване, раскладываю.