Развод. Я к тебе (не) вернусь (СИ)

Сглатываю комок. Горькая слюна в слизь скатывается и затыкает дыхательные пути. Кровь в голову толчками бьет. Ревную! По-выблядски жестко ревную! До красных кругов перед глазами. Дыхание срывается. Мне кажется, что сердце с перебоями включается и выключается. Позади хлопает по воспаленной макушке гребень шальной волны и отрезвляет меня.

— Ты замерзла, — пытаюсь ровно сквозь сжатые зубы выдавить. — Давай на берег.

Отстраняюсь и помогаю вылезти. Спрятанная злость не мешает окинуть взглядом жену и заметить, как она еще больше похорошела. У нее и раньше фигурка блеск была, все мужики шеи сворачивали, а теперь вообще глаз не оторвать. Занимается в зале, что ли? Почему тогда не знаю об этом. Если да, то необходимо пробить кто тренер. Мужик или баба?

Как жрет внутри черная подозрительность. Высасывает меня напрочь. Против воли хмурюсь и злюсь, хоть и клялся, что сдержусь. Но по всем показателям хреновый из меня держатель клятв. Какая тварь хочет влезть моей жене в трусы? Поубиваю всех.

— Что-то не так? — насмешливо спрашивает Света, глядя на мою перекошенную морду. — Денис.

Что ж, имеет право. Имеет!

— Все нормально.

— М-м-м, — натягивает на мокрое тело сарафан. — Ясно. Ну я пойду тогда?

Порыв ветра треплет тонкую ткань, заворачивая вокруг тела. Капли воды выступают на хлопке, бесстыдно обнажая манящую грудь. Света сверкает глазами, как бешеная львица. Треплются длинные волосы, которые наматывал на кулак когда-то, когда она так сладко стонала подо мной. В глазах темнеет. В сердце буря поднимается. Какая красивая она. Какая неистовая. Львица, царица моей души.

— Никуда ты не пойдешь.

— Да что ты! — упирается в грудь.

Не даю оттолкнуть. Подножкой валю на камень, придерживаю чтобы мягко приземлилась. Как только удостоверяюсь, что лежит на спине, бросаюсь сверху. Согнутый локоть под голову, тело рывком припаиваю, чтобы свободного места не осталось.

В отблесках луны и высоких фонарей сверху всматриваюсь в лицо жены. До боли глаза напрягаю, лишь бы рассмотреть любой намек. Света закатывает глаза и закусывает губу. Изо рта вырывается приглушенный сип. И этого хватает.

Задираю ей подол и рвусь сдирать трусы. Мокрая ткань легко расходится по швам. Отбрасываю в сторону комок, следом тут же накрываю ладонью влажные складки малышки. Только вязкая жидкость кончиков пальцев касается, как меня простреливает.

Замираю и нажимаю совсем немного, растягиваю и массирую. Света тихо стонет. Впивается ногтями в плечи, а мне так приятно, что выразить невозможно. Щемящая тоска по ней по телу разливается. Взгляд плывет. Я, блядь, плакать готов сейчас, только бы вернулась ко мне.

— Денис, мы не должны…

— Тихо, зай, — сцеловываю слова с губ. — Тихо, малыш. Отдайся мне. Отдайся, Светик, — умоляю ее. — Хочу тебя. Все, что хочешь сейчас… Свет… Света-а-а.

Глава 22

Я не знала, что все еще завишу от его прикосновений. Не знала, клянусь.

Но как только он касается, пропадаю. Все то, что хоронила в себе воскресает. Это действует со страшной силой. Словно разбуженный давно уснувший вулкан пробуждаюсь. Я не хотела никого и никогда так, как Дениса. Он мой первый. Он мой единственный. Он мой скульптор и убийца в одном лице.

Как долго нас не было. Мы пропали, исчезли будто и не существовали. А теперь снова чувствуем. Снова живем. Снова дышим.

Пусть я ненормальная, пусть дурочка. Пусть!

Перемыкает окончательно. Гори все огнем. Сегодня хочу забыться и быть счастливой. Запирала все в дальний ларец. Топила в глубине и развеивала в пыль, а теперь я слабая. Хочу его. Очень хочу.

— Денис, — разрубаю сдерживающие путы. — Одна ночь. Как прежде тогда. Помнишь? Одна только ночь, а потом все забудем.

— Мне мало одной, — его голос дрожит. — Мало.

— Иначе никакой не будет, — пытаюсь остановить. Но все же срываюсь, продолжаю уговаривать, потому что не вынесу, если он прекратит. — Соглашайся на это. Соглашайся! Или же пропадай.

— Нет выбора? Да? Одна ночь?

— Да.

— Тогда держись, Свет, — грозно нависает. — Я возьму от тебя с лихвой.

Сладким ядом разливается предупреждение. Невольно дрожать начинаю. Не от прохладной ночи, нет, конечно. От дикого, прямо лютого желания захожусь. Меня будто из телесной оболочки вышвыривает и разбивает о камни.

— Отдашь взамен столько же! — шиплю ему в ухо. Сама себе поражаюсь и внутренне содрогаюсь. Кто вселился в меня? Но я другая нравлюсь себе очень. — Если не больше.

Денис с пьяным восторгом смотрит. В его глазах такая любовь светится, что жарко становится. Да, знаю, что это за чувство. Тут ошибки нет. Именно так он смотрел на меня в счастливое время нашего брака. Но не надо сейчас думать об этом. Пусть смотрит как желает. Я же хочу взять свое.

— Так и будешь любоваться?

Он усмехается кривоватой улыбкой и склоняется ниже. В бедра упирается вздыбленный член. Денис так и не накинул на себя одежду, в отличие от меня. Его взгляд темнеет, становится опаснее. Гуще скапливается гроза. Сиропно тянется сладкое время. Предвкушение рвет нервные окончания.

— Сама напросилась, — приближаясь, дьявольски улыбается. — Хочу раздеть тебя. Полностью.