Развод. Я к тебе (не) вернусь (СИ)

Что она говорит? Не слышу. Шевеление губ вижу и все, звук не идет. И по мере того, как рассказывает залипаю на нее конкретно. Мне наплевать на мебель, на ремонт в ванной, пусть там хоть что будет. Важно одно – она у меня дома. То есть в нашем будущем доме. Позже переделаем как захочет, а пока другое на весах стоит.

Стоит. Еще как стоит.

Подгребаю подушку и кладу на живот. Постучать сверху рукой бы, прибить бы свою башню.

- Понял.

- Что ты понял, Денис? – поднимает брови Света. – Я спрашиваю, чай есть горячий? Мне холодно.

- Нет. То есть да, – спохватываюсь. – Есть.

- Дашь? – сглатываю, потому что сейчас у нее тоже самое спросил, но не время пока.

- Конечно.

Быстрым шагом передвигаюсь на кухню. Пока грею чайник и раскладываю сахар, немного прихожу в себя. Давненько я не был в роли сопли. Мне просто неудобно сейчас. Горю как малолетка впервые оставшийся с женщиной наедине. Это же моя Света. Что не так со мной? Да все не так. Все!

- Держи, малыш.

Света растерянно смотрит. Я же зажимаю язык.

Она отпивает глоток и шикает. Обожглась. Хватаю полотняную салфетку из ящика и промакиваю ей губы. Попутно осторожно дую, чтобы боль стала меньше. Приходим в себя. Когда расстояние между нами остается ничтожно маленьким. Вот эти сладкие губки. Пять миллиметров и все.

Очень хочу поцеловать. Просто изнемогаю. Близко-близко смотрим друг другу в глаза. Взгляд вначале расплывается, но потом все четким делается. Внутри сладко тиски зажимают, потому что вижу, как реагирует. Ей не все равно. Чувствую изломанным сердцем, что Света отзывается мне.

- Больно?

Хрипло выдавливаю, потому что голос осип, как у простуженного. Мы будто в капсуле, в тесной и крошечной. Жар ее тела распространяется. Он окутывает и так сильно горячит, что дальше некуда. На мне яйца можно жарить, даже с пигарками будут.

- Мне пора, Денис, – шепчет она. – Я и так, кх-м. Пф-ф-ф. Я задержалась.

- Когда увидимся? То есть договорим обо мне. Черт возьми! О ремонте короче.

- Я не знаю. Позвонишь?

- Когда? Завтра можно?

Глава 36

- Света, здравствуй, – мать, как всегда, разговаривает со мной тоном разжалованного министра, который считает, что все привилегии еще в доступе. – Почему ты к нам не приезжаешь?

- Я занята, мам, – не прерываясь, строчу ответ в электронной почте.

- На родителей времени нет?

- Мам! Ты же знаешь, что у меня проблемы, – откладываю мышку в сторону. Бесполезно теперь что-то делать. Маман оседлала любимого коня. – Что-то случилось?

- Если бы ты почаще звонила, то знала, что папа болен, – раздраженно восклицает. – И медицина у нас дай боже. Без знакомств и денег никуда. Поэтому будь добра оплатить папе лечение. Нам не на кого больше рассчитывать.

- Сколько? – решаю не спорить.

- За две недели сто двадцать. И плюс реабилитация.

- Мам! – сумма не такая большая, но все же мне интересно куда отца кладут. – Может скажешь подробнее? Куда ложитесь? Что будут делать? И почему я раньше не знала? Ты просто ставишь меня перед фактом.

- Санаторий. Папа на нервах из-за тебя. И я, если что, тоже на грани, – в уши врезается истерический вопль такой силы, что отшатываюсь. – Да и желудок пошаливает. Хочу отправить его подлечиться в Кисловодск.

- М-да, – неосторожно бурчу. – На диету бы его посадить неплохо было. В вашем возрасте копчености и жареное крайне вредно.

- Что ты… Что ты сказала? Света, так ли я тебя воспитывала? – повышает голос мать. Трагизм действии. Началось. – Мало того, что мы тебя не видим, так еще и советы странные раздаешь.

- Мам! – останавливаю ее. – Я пашу, чтобы вам нормальную жизнь обеспечить. Хотя, уж извини, скажу, что можно было бы тебе и папе подработку найти. Не говорю идти впахивать, но если потрясти знакомых, то интеллигентную работу в присутственных местах вполне могли подобрать. Ты пойми, мне не жаль денег, просто вы с ума уже сходите от безделья.

Я не хочу обидеть родителей. Конечно же нет. И денег не жаль, но можно же разнообразить свою жизнь как-то, совместить приятное с полезным. Они уже долгое время дома, ходят только на выставки, спектакли. Ведут полу-светский образ жизни, что им откровенно мало. У матери много подруг, которые заняты на службе, но она упрямо не идет никуда. Глядя на нее и отец присел. Странные они, ей-богу. Последние полгода раз в месяц направляю сумму на карту, но аппетиты возросли, а я сейчас не в лучшем положении.

- Свет, а ты себе мужчину подыскала?

- Мужчину? – вскакиваю с кресла, как ошпаренная. Это здесь причем вообще? – Он что шарфик, который нужно к пальто подбирать? Искать в коллекциях определенный цвет и фасон?

- А почему бы и нет, – вновь в ухо льется менторский тон. Мать опять взяла себя в руки. – И не разменивайся, Светлана. Уже стреляный воробей, должна понимать почем фунт лиха. Не просчитайся в это раз. Любовь уже была! Теперь же нужно искать спокойствие и финансовую обеспеченность. Поверь!

Шмякнуть бы трубой о стол, но не могу. Воспитание-с! Твою мать-то. Набираю воздуха в грудь и цежу.

- Денег перечислю. Мужика нет. Разберусь со всем сама. Всего хорошего, мама.