Развод. Я устал от тебя

— Я считаю, — девушка обхватила меня пальцами за подбородок и развернула к себе, — что каждый проживает свое горе так, как может, и имеет на это полное право. Но проживает, а не тонет в нем. Жизнь продолжается, Лена. Ее нужно жить, как бы тяжело не было это делать. Я тебя во всем поддержу, моя дорогая, но не смогу за тебя сделать то, что можешь только ты.

Ответить я не смогла. Зато смогла разреветься. В который раз, да. Алина обняла меня, стала гладить по волосам, давая выплакаться. Уж сколько я пыталась это сделать за минувшие дни, но все никак не получалось.

Потом она отправила в душ, а после заставила съесть ужин. Паста, морепродукты… Все из хорошего ресторана. Вкусно, наверное, но я не чувствовала так ли это. Машинально ела потому, что ощущала себя обязанной это сделать и так начудила дальше некуда. Хлопот доставила, опозорила…

И что это поменяло? Абсолютно ничего.

Вова меня не любит. Я ему больше не нужна. Устал. Надоела. Наскучила. Старая стала. Глупая. Не то что Доминика…

— Алин, вот скажи, только честно… Я и правда такая дура, да? — всхлипнула я. — Мне Вова сказал…

— Так вот только не надо цитировать этого мерзавца, — взвилась сестра.

Отстранилась, поймала мой взгляд.

— Он скажет абсолютно все, что угодно, чтоб оправдать свой гадкий поступок. Вот только, поправочка, оправдания ему нет ни малейшего. Он сам сделал такой выбор…

— Она молодая, красивая, яркая, успешная… А я уже…

— Да, а ты уже старуха в тридцать лет, — фыркнула девушка, — Дряхлая и стремная.

— Нет, но все же не такая уже, как была…

— Да-а-а, не такая. Взрослая, умная, ухоженная, стильная женщина с хорошим вкусом и при этом заботливая, умеющая хорошо готовить…

— Но ему не нужная, — перебила я.

— Так бывает, Лена, — Алина пожала плечами, — Это очень-очень больно, но отношения иногда заканчиваются. Увы, это жизнь. Но вот как их закончить — это уже вопрос личного выбора. И Сорокин сделал самый мерзкий, какой только мог сделать. Если крах отношений это результат ошибок двоих, то поступок этого козла — только его вина.

— Я вот все думаю, где я совершила ошибку? В какой момент все пошло не так? Может быть нужно было родить ему раньше?

— Лен, ребенок еще ни одни отношения не спас. Господи, откуда в твоей голове этот совковый бред…, - воскликнула она.

Увидев, как мои глаза снова наполняются слезами, добавила:

— Для работы над ошибками время еще не пришло. Самое главное для тебя сейчас понять — в измене виноват только Сорокин. Даже не эта наглая блонда и тем более не ты. Это он такой выбор сделал и ответственность только на нем. Уясни это.

Он сделала паузу.

— Я не знаю, что мне делать. Как жить дальше…

— Для начала тебе нужно выспаться. Завтра поехать на встречу с адвокатом и там не устраивать истерик, а забрать причитающееся себе…

— Да не надо мне от него ничего…

— Ну, супер. Не надо, так не надо. Пусть этой стерве-Доминике достанется то, что твое по закону.

— У нас брачный контракт, Алин. Все равно там глухо…

— Вот завтра и узнаем, насколько…

У сестры включился телефон и она, извинившись, ушла говорить в другую комнату. А я сидела за столом на кухне, сгорбившись и смотрела в пространство. Чувствовала себя какой-то развалиной. Не могла собраться. Не могла думать ни о чем кроме того, что у меня больше нет мужа. Что я ему не нужна. Что любит он теперь не меня, а другую женщину.

Несколько минут спустя сестра вернулась. Даже в своем убитом состоянии я увидела, что на ее спокойном лице радостно горят глаза.

— Хорошие новости?

— Вроде того, — улыбнулась она. — Я нам чай заварю.

— Я вся во внимании…

— Да, я тебе не рассказывала… Пока ничего не понятно, поэтому… В общем, у меня вроде как парень появился. Эрик зовут. Мы на Бали познакомились недавно. Вот, общаемся, переписываемся.

— Это же замечательно, сестренка. Я так рада за тебя.

И это было искренне. В какую-то секунду я побоялась, что позавидую сестре, но этого чувства внутри не возникло и это было приятно. Не такая я и пропащая, выходит.

Этой ночью я как-то даже умудрилась полностью проспать. Может быть это было остаточным после успокоительного, а может организм просто измотался за эти жуткие две недели… Да-да, именно две недели. Именно столько времени-всего ничего-прошло с момента, как мне на плечи рухнули небеса. А казалось, что я вечность пребываю в этом аду. И что не будет ему никакого конца.

Утром позвонила мама.

— Лен, я места себе не нахожу. Ты трубку не берешь, Алина отмахивается… Что случилось, как все прошло?

Я закусила губу. Снова накатившие воспоминания обожгли стыдом. Хоть бы мама не узнала…

— Мы разведемся, мам, — сказали мои губы, — Все кончено.

Сказанное вызвало обжигающую боль. Такую сильную, что подогнулись колени и я сползла по стенке на пол. Из глаз снова покатились слезы.

— Что конкретно он сказал? Повтори мне слово в слово и что-то придумаем…

Мамин голос доносился как сквозь вату. Слепо глядя перед собой полными слез глазами я как-то вдруг осознала, что вот так случайно озвучила возникшее внутри и до этого момента неосознаваемое откровение.

Все кончено. Между мной и Вовой все кончено. Мы разводимся. Нас больше нет.