Развод. Я все еще люблю

— Нет. Дмитрий Романович мой друг. Хочу и буду его защищать!

Официантка кокетливо смотрит на Костю, когда ставит мой заказ ему под нос.

— Спасибо, — буркает он и пододвигает чашку с угощением ко мне.

Пробую тирамису. Кофейный сладкий вкус успокаивает. И даже не тошнит.

— Надежда Михална, раз мне не верите, вы хотя бы с мужем поговорите. Развод это серьезный шаг. Нельзя так сразу. Нужно обдумать.

А вот теперь опять тошнит.

— Я уже все решила, — качаю головой.

А мое ли это было решение? На развод меня буквально заставила подать Катя. Хоть я и понимаю, что так правильно. Ну какая семья после измены?

— Да блин, ну Надежда Михална! Неужели, вы совсем не любите Рогова? Почему вы такая?

Вздрагиваю от его вопроса и замираю с ложкой во рту.

— Какая?

— Холодная!

Пожимаю плечами:

— Потому что Рогов меня предал?

— Это не считается! Он не хотел!

Закрываю глаза и шумно выдыхаю.

— Кость, послушай. Во-первых, я не верю, что молодая девушка могла так поступить. И вещества подмешать, и соблазнить… Ей лет то сколько? Нахрена ей старый сорокалетний Дима, м?

— Да блин!

— Во-вторых, даже если она реально подмешала вещества, неужели возбужденный Дима не мог поехать домой, где его ждал романтический ужин в честь десятой годовщины свадьбы и жена в кружевном белье?

Грач сглатывает. Его кадык прокатывается под кожей.

— Ну Надежда Михална, блин! — с досадой цокает и отворачивается.

— Ты защищаешь человека, который разрушил семью! Который практически убил меня своей изменой! — голос начинает дрожать.

Костя разочарованно вздыхает, а я отпиваю чай и улыбаюсь сквозь боль.

Как бы тяжело не было, я больше не дам себя в обиду и не позволю манипулировать. Ни мама, ни сестра, никто не сможет навязать мне свое мнение!

Поднимаю глаза ко входу в кафе и встречаюсь с рассерженным взглядом русоволосой женщины в чудной меховой шапке.

За пару крупных шагов она оказывается рядом и стучит Константина по голове маленькой сумочкой.

— Вот ты где! Козел!

18. Вот это женщина!

— Ай! Зоя? Да блин! Зойка, кончай! — вскрикивает Грач, прикрывая голову руками.

Но женщина не унимается и только сильнее лупит его сумкой.

— Я, значит, дома должна сидеть, ждать тебя, а ты тут с бабами гуляешь!

— Да Зой, с какими бабами?

— С такими! — озлобленный взгляд Зои мажет по мне, и я покрываюсь мурашками.

Вот это женщина!

— Ты изменяешь мне, подлец? — вскрикивает, и сумка опять идет в бой.

Вот она — правильная реакция на измену. Отлупить как следует предателя! А я стояла и обтекала, глядя в глаза неверному мужу. Все, что смогла, так это пощечину отвесить.

А Зоя молодец. Только заподозрила своего мужика в неверности, и тут же наказывает.

— Зой, ты с дуба упала? — Грач встает и расправляет плечи. — Это Надежда Михална, жена моего начальника.

— Да мне плевать, кто она и как ее звать! — шипит.

— Остынь, родная!

— Костя, что у тебя с этой шваброй тощей?

От возмущения я широко распахиваю глаза, но молчу. Как бы и мне не досталось.

— Ни-че-го! — по слогам чеканит Грач. — Я ж говорю, она замужем.

Зоя изучает мои пальцы, сложенные на чашке с душистым чаем.

— А чо это у нее кольца нет? — смотрит мне в глаза. — Что, сучка, нравится к чужим мужикам в койку прыгать?

— Зоя, вы все не так поняли, — выговариваю онемевшим от волнения языком и нервно прикусываю губу.

— Ну-ка, что я не так поняла?

Зажмуриваюсь. На глазах выступают слезы. Почему я не такой танк, как Зоя? Даже сейчас, когда ни в чем не виновата, мне не по себе. И сердце часто бьется.

— Да что за цирк такой! — вскрикиваю я и встаю, равняюсь с женщиной и смотрю в ее злые глаза. — Это мой муж мне изменяет. И не так, сидя с другой женщиной в кафе, а реально. Я видела, как он трахает другую. Своими глазами видела! Это я должна истерить и кидаться на всех подряд! А вы что, за руку своего Костю поймали на измене? В чем вы вообще меня обвиняете?

Слезы бегут по щекам, и я задыхаюсь. А Зоя тяжело и шумно дышит.

— Господи, прости! — неожиданно сгребает меня в свои объятия и успокаивающе стучит по спине.

Сквозь пелену слез смотрю на Грача, который совсем потерялся и даже моргнуть боится.

— Милая, кошмар то какой! Как же он посмел!? Ты же и умница, и красавица! Костя мне про тебя столько рассказывал. Про семью твою, про тебя, про Рогова! В пример ставил… А сейчас…

— Не знаю, Зоя, я не знаю.

— Ладно, не раскисать! Жизнь закончилась на этом? Нет! — освобождает меня от крепкого сплетения своих рук, снимает меховую шапку с шубой, буквально бросает свои вещи в сторону Кости. — Садись, Надюша, поболтаем!

От Зои веет душевным теплом, и пахнет от нее ладаном. Я сажусь рядом с ней, смотрю в ее светлые глаза и чувствую, что могу высказаться. И не так, как с сестрой, а поплакаться в жилетку по-настоящему. Все вывалить, что на сердце мертвым грузом.

— Костя, не стой как столб! Закажи нам еще вот этого! — кивает в сторону моего тирамису. — Ты еще будешь?

— Буду.

— Еще три порции. И чай.

Грач уходит в сторону кухни на поиски пропавшей официантки, а Зоя пытливо смотрит на меня.

— Ну, милая, ты как?

— Плохо.