Развод. Игра на выживание (СИ)

– А что, если с ним несчастье приключилось? – свекровь начинает причитать, а у меня пальчики на ногах поджимаются от ужаса.

– Не переживайте пока, – осекаю стенания. – Я как освобожусь, попробую его найти.

– Сделай одолжение. Спасибо, моя хорошая.

Устало вздыхаю. Убираю телефон на противоскользящий коврик, приклеенный к панели и взволнованно сдавливаю пальцами руль.

– Спасибо Яна, у вас своих дел по горло, а вы со мной опять возитесь, – произносит Тася.

– Это моя работа.

– Вы, наверное, считаете, что я дура, да?

– Нет, – возражаю. – Я думаю, что ты запуталась Тася. А ещё тебе надо подумать о детях.

– Понимаю.

– Мы взрослые, как-то справимся. А вот мальчишки твои... Что они видят хорошего? Чему учатся? Как это на них отразится? – поворачиваюсь. – Жизнь – это не плёнка, не отмотаешь назад, так и здесь, ты делаешь им хуже.

– Я всё это знаю, – со злостью откидывает пакет со льдом на колени. С сожалением смотрю на изуродованное фингалом лицо. – Я плохая мать, плохая жена и человек не очень.

– Ну кто тебе это сказал, Тась? – примирительно беру девушку за руку.

– Сама вижу. Вы вон какая… красивая. Одеты всегда с иголочки. У вас и дети такие же, я уверена. И муж вас любит, такую машину вам купил. Зарплата-то вряд ли большая…

Усмехаюсь.

– Ты видишь картинку. У меня тоже не всё складывается.

Вообще, ничего не складывается, – про себя договариваю уныло.

– Отчего-то в это слабо верится.

В полнейшем молчании доезжаем до отделения полиции. Там проводим около часа. Тася пишет заявление не сомневаясь, активно повествует участковому о произошедшем. Тот поглядывает на меня украдкой, как бы напоминая, что всё это слышал.

– Можно, мы пока в центре побудем? – узнаёт Тася по дороге обратно.

– Очень на это надеюсь. А ещё верю в то, что ты наконец-то позвонишь своим родителям и расскажешь правду.

Семья Таси живёт в соседнем посёлке. О происходящем не знают, и девушка боится рассказывать. Так же, как и я, тревожится, что не оправдала чужих ожиданий.

– Наверное, да, время пришло, – морщится. – Я к нему больше не вернусь.

Качаю головой, не надеясь на её увещевания, но наставляю:

– И не пропускай беседы с Алексеем Геннадьевичем. В жизни может всякое произойти, но ты должна понять, что с тобой обращаться так нельзя. Ты у себя одна.

– Спасибо, Яна.

Закончив с делами, еду за детьми, кормлю их ужином, расспрашивая о том, как прошёл день. Ближе к вечеру не выдерживаю, вызываю на помощь Галину Семёновну.

Часто набираю Богдану, но каждый раз натыкаюсь на монотонный голос автоответчика. Беспокойство звенит в груди всё отчётливее, стараюсь всячески его заглушить. Отмахиваюсь от плохих мыслей.

Чёрт бы тебя побрал, Соболев. Умеешь вывести даже на расстоянии.

Одевшись в спортивный костюм, лёгкий пуховик и утеплённые кроссовки, выбегаю из дома с ключами от машины. Пока снова и снова пытаюсь дозвониться, принимаю входящий вызов от Веры.

– Привет, подруга, – настороженно проговаривает Стоянова.

– Привет, что-то срочное?

– Да нет, хочу узнать, как вы?

– Обычно, – пожимаю плечами.

– Хмм… ясно.

Вера замолкает, а на меня будто бы озарение находит.

– Что-то случилось, да? – пугаюсь. – Что-то с Богданом? – вереницей в голове пролетают разные события, о которых могла узнать журналистка.

Нападение, авария, несчастный случай. Боже мой.

– При чём здесь твой благоверный? – удивляется.

– Не можем его нигде найти. Телефон недоступен.

– Чёрт, – вздыхает Вера, яростно шепча отборный мат, смешанный с фамилией мужа. – Ты меня убьёшь, Янка.

– Что…?

– Я вчера тебя сдала, и он… Богдан, скорее всего, слышал твоё интервью.

– Вера, зачем? – округляю глаза.

– Прости. Подумала, так будет лучше.

– Ну спасибо, Стоянова, – в бешенстве отшвыриваю телефон.

В душе рой из мыслей.

Всё слышал!

Господи.

Я бы ни за что не отважилась ему рассказать всё вот так. С деталями, в красках. Не потому, что жалею его чувства, нет.

Просто не смогла бы.

Конечно, сомнения закрадывались, что может по голосу узнать, но Даня практически не включает радио и в дневное время постоянно зависает в офисе.

На улице поздний вечер и я довольно быстро добираюсь по пустынным проспектам до жилого комплекса.

Взлетев по лестнице, давлю на звонок, но в ответ тишина. Плюнув на всё, возвращаюсь к машине и отыскиваю ключи.

Вскрываю дверь, нерешительно озираясь по сторонам.

– Богдан? – зову в темноте.

Скинув обувь, прохожу на кухню и щёлкаю выключателем. Осматриваюсь, пытаясь найти малейшие изменения в интерьере. Но всё на своих местах.

В холодильнике, правда, мышь повесилась. Полупустая упаковка с сосисками и контейнер с едой из соседнего ресторана.

Негусто, Соболев.

Включив свет в гостиной, исследую территорию, боясь натолкнуться хотя бы на малейший намёк о наличии другой женщины в жизни мужчины, с которым развожусь.

Вопреки ожиданиям ничего такого нет.

На столике куча сваленных документов и наручные часы. В кресле рабочий портфель. Прихватываю полупустой флакон мужской туалетной воды. Вдыхаю любимый аромат, вызывающий в моей голове разнообразные картинки.