Развод как средство от депрессии

Получить под колено очень больно! Никак не ожидал, что мисс Приличие и Сдержанность будет бить человека!

— Это тебе за "детку"! — выпалила Инна. — Не можешь запомнить мое имя, проваливай! Хороший трах не дает тебе права причислять меня к тому скопищу идиоток, что бегают за тобой!

Ох, какая грозная! Валькирия прям. И с чего завелась? На "детку" еще никто не обижался, а тут грянул натуральный взрыв. Минное поле, а не женщина.

— То, что мы с тобой переспали, — тем временем продолжала Городецкая, — еще не означает каких-либо отношений, кроме постельных. Не нужно лезть в мою жизнь, не нужно общаться с моими подругами. Провели приятно время — разбежались.

Вот это поворот! Обычно примерно так я говорю своим подружкам, а тут сам попал под раздачу. Ах, не надо и не имею права? Что же ты тогда не проводишь время с Ковыльским? Он же явно готов прижать тебя к груди и любой горизонтальной поверхности! Надо, вот надо ему объяснить, чтобы не разевал рот на мою женщину!

"Артемка, да ты ревнуешь!" — ехидненько так вставил свое мнение внутренний голос.

"Да, ревную! И что, нельзя?!" — будут мне еще тут указывать, что делать. Все, это финиш, братан. Но вот конкретно этой женщине так просто уйти от меня не получится. Поздно, милая, поздно. К моему домику подошли оба взвинченные.

— Артем, если ты думаешь… — опять начала Инна, но я ее перебил.

— Инка, успокойся. Ничего я не думаю, не выдумываю и не надумываю. Успокойся, еще раз повторяю. Давай лучше фильм посмотрим? — вот так тебе, моя дорогая. А ты уж думала, что потащу в спальню? Потащу, но не сейчас, а когда сама захочешь. Блядь, моя персональная беда явно тренирует мне закалку и выдержку. — Проходи, — распахнул дверь домика. — Что будем смотреть?

— "Криминальное чтиво"! — вот это поворот. Никакой сопливой романтики, только хардкор. — И извиняться не буду!

Рука-лицо, твою мать. Вот чего, спрашивается, вожусь с этой строптивой особой? Молча включил ноут, подсоединил к телеку, загрузил фильм. Девушка села на пол, прислонившись спиной к дивану. Устроился рядом, взял ее руку в свою и переплел пальцы. Я тоже умею упрямо молчать.

— Прекрати думать всякую фигню, — сказал, прижимая Инну покрепче к боку.

— С чего ты взял? Ничего такого не думаю, — начала отпираться она.

— Думаешь. Очень сосредоточенно сопишь, — поцеловал ее в макушку.

— Слушай, никогда толком не смотрел этот фильм и не замечал, что у Турман такие большие ноги! — потрясенно выдал я, увидав на экране ступни неприличного размера. — Это какой же у нее размер?

— Артем, — засмеялась Инна, уткнувшись мне в плечо, — да все знают, что у Турман сорок второй размер ноги, и что Тарантино обожает такие "ласты". Собственно, из-за размера ног он и пригласил ее на роль Мии.

— Ну и вкус у чувака. И вообще, сам странный и фильмы такие же.

— Много ты понимаешь в тонкой душевной организации творческих людей.

Фильм мы досмотрели. А потом я отнес Инну на руках в спальню. И снова был космос, нежные стоны и ощущение всесильности рядом с одной конкретной женщиной. Может, я и не прав, но как-то это все слишком сильно отличается от всех предыдущих, скажем так, отношений.

Глава 28. Инна

Обычно такие вспышки характера мне не свойственны. Да я вообще людей не бью, а тут не сдержалась. Просто наглость и самоуверенность одного индивида пагубно действуют на мое самообладание. Но Артем умеет удивлять, и вместо того, чтобы попытаться перевести все в горизонталь, как можно было ожидать, мы смотрели фильм и обсуждали размер ноги Турман. Никогда бы не подумала, что Троянов может сдерживать себя! Уютно и спокойно — вот два слова, точно описывающие вечер. И, возможно, нежность. От мажора, которого вечно полощут в светских сплетнях, скорее, ожидалось скандала, грубого обращения и наплевательского отношения к женщине. Я была готова к злости, к разборкам, к разрыву еще только начавшейся связи, но не к спокойному тихому вечеру. Почти домашнему. Кажется, у Троянова входит в привычку носить меня на руках.

А дальше был космос, фейерверк, взрыв сверхновых перед глазами. Жаркий шепот и тесные объятия, когда не понятно, где заканчиваешься ты и начинается он. Когда воздуха не хватает и легкие горят, потому что поцелуй невозможно прервать, как будто от него жизнь зависит, и легче умереть, лишь бы не отрывать своих губ от его. Влажные простыни, испарина на коже и звенящие натянутой струной нервы, еще одно касание, еще один, самый легкий поцелуй, и они оборвутся от наслаждения. Забыть себя, забыть место и время, только гладить, скользить, изучать — только это важно. Мучительно-сладкий стон рвется из груди, и тело сотрясает волнами оргазма, а край сознания цепляет мужской почти рык и мое имя. И два абсолютно обессиленных тела, сплетенных страстью, накрывает нега.

— Инка, — жарко шепчет мне в ухо любовник, — у меня чуть сердце не разорвалось. Только не дерись.

— Сомнительный комплимент, — лениво отвечаю, — но бить тебя мне лень. И в душ лень.

— Ну и спи, — целует в висок меня Артем. — Удобства круглосуточные, — усмехается. — Вернусь через пять минут. Ты пить будешь?