Развод. Моя (не) желанная (СИ)

На меня в моём пышном платье по понятным причинам так странно косились, что выпив воды, я поскорее оттуда сбежала.

По предварительному договору, с момента свадьбы я жила здесь, но по факту… стоило ли оставаться?

Нет, нужно всё-таки разыскать Громова и потребовать от него ответа.

Размышляя, как лучше с ним заговорить, я добрела до второго этажа. В хозяйских покоях я никогда не бывала, а после гибели родителей Громова так и вовсе в доме не появлялась.

Но полоска света под одной из дверей, выходивших в широкий обитый деревом коридор, привёл меня в нужно место.

Погрузившись в репетицию своего простого вопроса, стучу и толкаю приотворённую дверь.

Поднимаю взгляд и прирастаю к порогу.

Прямо передо мной гигантских размеров постель, а на ней Громов энергично… консумирует брак.

Мощные мышцы спины перекатываются под загорелой кожей. Большие ладони с длинными крепкими пальцами впиваются в нежную плоть пышногрудой девицы.

Моё рефлекторное «Ой!» заставляет его обернуться.

Наши взгляды скрещиваются, словно шпаги.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но шок не позволяет.

— Эй! Что застыла? Так и будешь таращиться? — муж смотрит на меня с откровенной издёвкой. — Или планируешь присоединиться?

Девица под ним хохочет, обвивая рукой его могучую шею.

Мое лицо кривится в отвращении.

— Животное, — бормочу я и пячусь к двери.

Породистое лицо Громова кривится в надменной усмешке:

— А на что ты рассчитывала, когда на этот брак соглашалась?

Я вылетела из спальни, захлопнув за собой дверь и привалилась к ней спиной, переводя дух.

Так вот как теперь будет выглядеть наша «счастливая семейная жизнь»…

Так вот на что я подписалась…

Глава 2

— Что-то я не пойму. У тебя с этим проблемы? — тёмный взгляд сканирует моё лицо, и я просто не могу позволить себе расплакаться.

Да и с чего бы мне плакать? Подумаешь, жених сбежал с торжества, чтобы покувыркаться в постели с какой-то девицей. Снять напряжение суматошного дня.

Я ведь разве могу считаться женой, даже если соответствующий штамп теперь замарает мой паспорт?

— С тем, что ты прямиком из-за свадебного стола в койку с какой-то девицей прыгнул? — я ответила ему не менее пристальным взглядом. — Да о чём ты? Всё в полном порядке.

Громов хмыкает. Я стараюсь не смотреть на его обнажённый торс и не обращать внимания на тот факт, что одной рукой он без труда удерживает меня на месте. В коридоре мёртвая тишина. Нет никакой надежды, что нашей внезапной беседе помешают

Особняк вообще будто вымер сегодня — словно всю обслугу отсюда вытурили, чтобы не мешала хозяину как следует и очень оригинально праздновать свою свадьбу.

— Вот именно, — указательным пальцем свободной руки Громов подцепил мой подбородок, вынудив снова взглянуть на него. — Всё в полном порядке. Не смей строить из себя обиженку. Слышишь меня, садовница? Я не от хорошей жизни на этот брак согласился и целибатом морить себя не собираюсь.

Я сглотнула.

Боже, какая унизительная и донельзя идиотская ситуация. А самое паршивое в этом то, что по факту он прав. Я жена ему лишь на бумаге.

Но зачем оскорблять? Зачем строить из себя всемогущего?

— И у тебя настолько чесалось, что ты прямо в первую брачную ночь решил этот порядок для себя закрепить?

Я попыталась выдернуть руку из его хватки, да только куда там… Держал он меня будто клещами.

— Тебе-то какая разница? Или, может, завидно? Так заведи себе мужика — и вперёд. Мсти мне за неверность.

Он хмыкнул, будто остался доволен своей дебильной штукой.

— Ты совсем идиот? — во мне просыпалась звериная злость. — Зачем мы вообще тогда весь этот кошмар затевали? Эту чёртову свадьбу!

— Затем, — его лицо приблизилось к моему, заставив меня замереть как загипнотизированного кролика, — что это единственный шанс нам обоим остаться на плаву. Тебе сколько раз повторять, необучаемая? Я спасаю свой бизнес, ты сохраняешь свою халупку и свой драгоценный сад. Или всё-таки желаешь пересмотреть договор? Так вот напомню. Новый собственник поместья Громовых — новый договор. И тогда никакой патронаж «Фонда» тебя не спасёт. Вылетишь отсюда как пробка и будешь жить под мостом.

Сволочь.

— И не надо смотреть на меня влажным взглядом нищей сиротки, — кажется, он тоже начинал по-настоящему злиться. Тяжёлая челюсть окаменела, на узкой переносице собралась морщинка.

— Если ты продолжишь в том же духе, «Фонд» как раз по твоей тупой башке и надаёт! — я спешила ему нагрубить в отчаянной попытке отыграться.

Это было ошибкой. Это было большущей ошибкой — соглашаться на брак.

Я только сейчас осознала это во всей полноте.

Я плюс Громов под одной крышей равно катастрофа.

— Не понял, — зарычал он, пальцы на моём плече сжались. Те самые пальцы, которые ещё каких-то десять минут назад так энергично мяли розовые прелести неизвестной девицы.

Гадко. Мерзко. Отвратительно.

— Неудивительно. Ты же знаешь, что они займутся проверкой. Если хоть кто-то из них заподозрит, что брак фиктивный, всему конец. Это и младенцу понятно, — я смерила его взглядом. — А ещё за границей учился. Было бы чем хвастаться.