Развод. Не бывшие (СИ)

— Отлично. Запустим процесс развода, а дальше будем тянуть время. На вот, ознакомься, — отец достает из ящика стола папку и перебрасывает ее на мою сторону стола. — Там приблизительная схема первого заседания. Более подробно вы поговорите лично с адвокатом, но чтобы не было неожиданности для тебя, давить придется на то, что ты требуешь единоличную опеку над детьми. К тому же девочку он вообще не видел.

— Надю.

— Что? — переспрашивает отец.

— Девочку зовут Надя, папа. Пора бы уже запомнить имя собственной внучки.

— Я помню. Оговорился, — находится папа, но я отчего-то ему не верю. — Тебе все понятно? — спрашивает после длительной тирады, которую я уже не слушала, погрузившись в свои размышления.

— Понятно.

— Мы отомстим твоему Динару сполна. Растопчем его морально и материально. Разве ты не этого хотела?

— Я просто хотела развод.

— И развод получишь.

Я машинально киваю, уже прекрасно зная, что не пойду на поводу у отца. Я вовсе не планировала добиваться единоличной опеки и навсегда лишать Динара возможности видеться с детьми. Я лелеяла обиду, это правда, но мальчики соскучились по отцу и не перестают о нем спрашивать. Новую легенду после той, где я сказала, что они скоро смогут увидеть папу, просто папа будет жить отдельно от нас с ними, я не придумывала и не буду. Я не хочу совместную опеку, где Динар будет проводить половину времени с мальчиками, забирать их к себе, познакомит с Кариной. Но я согласна разрешить ему видеться с ними в моем присутствии, скажем, несколько часов пару раз в неделю. Учитывая, что так они виделись, когда мы с Динаром жили вместе, ничего не изменится.

— Это все? — спрашиваю, поднявшись со своего места.

— Почти. Присмотрись к Давиду. Понятно, что как мужчина он вряд ли будет в восторге воспитывать троих чужих детей, но мне нужен тот, кому я смогу передать бизнес. Дети твои вырастут не скоро, так что… поработай в этом направлении.

Глава 14

Ясмин

— Сними это, — произношу требовательным тоном, полностью игнорируя произнесенную ранее просьбу отца.

Давид перехватывает мою руку и проводит по запястью большим пальцем. Поглаживает, не разрывая зрительного контакта, слегка ухмыляется, когда непроизвольно отдергиваю руку, чтобы освободиться от захвата. Я не собираюсь его соблазнять, как бы того ни хотел папа. Между мной и Давидом давно все кончилось. Он, безусловно, видный мужчина. Статный, красивый, сексуальный, но он…

Как бы это объяснить?..

Слишком самоуверен?

Даже сейчас… он смотрит на меня так, будто прямо в это мгновение я должна упасть в его объятия от одного жеста внимания. Он знает о своей неотразимости, а меня считает женщиной явно не его уровня. Это читается в каждом слове, взгляде и жесте. Он словно дает мне понять, что своим вниманием делает мне одолжение. И ждет, конечно же, отдачи. Преклонения, может, жажды. Я должна его соблазнять, как и сказал отец. Я должна ему показать все свои положительные стороны, чтобы у него появилось желание быть со мной.

От этого меня начинает подташнивать, и я все же вырываю руку.

— Разонравился браслет? — хмыкает.

— Я хочу, чтобы ты убрал оттуда маячок. Немедленно.

— Снять браслет можно специальным ключом. Как ты можешь догадаться, с собой у меня его нет.

— Я готова поехать к тебе.

— Вот так сразу?!

— Прекрати паясничать, Давид. Мне не нравится слежка за мной.

— Я за тобой не слежу, Ясмин, а присматриваю. Согласись, тебе ведь нужна была помощь в нашу последнюю встречу.

— Я сниму его сама, — предупреждаю.

— Да пожалуйста. Если найдешь ювелира, который рискнет своим местом, сорвав пломбу с такого изделия.

— И что ты предлагаешь? Рубить руку?

Давид заразительно смеется, но мне ни разу не смешно. Я лишь недоуменно смотрю на мужчину, с которым некогда нас связывали довольно близкие отношения. Теперь не могу понять, что вообще в нем нашла. Нет, конечно, он неотразим и всегда таким был, но ведь в дополнение он еще и нарцисс, занимающийся самолюбованием и жаждущий восторженных вздохов от окружающих.

— Зачем сразу руку, Ясмин? Можно ведь… попросить меня.

Он делает шаг ко мне, я на два отступаю назад. Смотрю предупреждающе и даже порываюсь вытянуть руку, чтобы установить между нами дистанцию, но в последний момент сдерживаюсь. Давиду явно не нравится мое поведение. Он прищуривается, хмыкает…

Я отчетливо вижу в его взгляде недоумение. А еще он меня оценивает. Не только сейчас, но и раньше. Все это время, что мы виделись, Давид словно… приценивался? Господи! Этого мне только не хватало! Чтобы меня оценивали, словно выставленный на витрину товар!

— Я тебя попросила, Давид. Вижу, к просьбам ты холоден. Или… ты намекаешь на что-то конкретное?

Хочу отплатить ему той же монетой, но чувствовать себя такой же неотразимой, каким себя чувствует Давид, мне не хватает уверенности.

Дальнейший наш разговор прерывается отцом. Он зовет к себе Давида, чему я прямо сейчас несказанно рада. Буду надеяться только, что разговор пойдет не обо мне и папа не будет просить у своего теперь уже не водителя, а партнера, присмотреться к его бедной, никому не нужной дочери.