Развод. (не) Говори прощай (СИ)

Алишер поддерживал меня, хотя ему пережить смерть наследника было ещё труднее, чем мне. Потому что он винил себя. А я никого не винила. Это была случайность. А даже если уж кто-то виноват, то только я. Я сама полезла в мужские разборки, я не подумала о своём малыше. Я была обязана беречь его, но не уберегла.

Наверное, поэтому следующие два года бог не давал мне стать матерью. Я была просто недостойна. Врачи в один голос заверяли, что я здорова, и Алишер тоже, что очень скоро мы станем родителями, но чуда не происходило.

До сегодняшнего дня. Сегодня чудо случилось. Я беременна и ни за что на свете никому не позволю отнять у меня моего ребёнка, мою драгоценность. Наше выстраданное счастье — моё и моего любимого мужа. Я безумно счастлива, впервые за долгое время. Теперь уже ничто не омрачит мою жизнь. Я этого не допущу.

Глава 2. Светлана

Время поджимает, но уже ничто не имеет в этом мире большего значения, чем безопасность моего малыша. Выхожу из частной клиники и останавливаюсь перед спуском со ступеней. Никогда, даже после того случая, не чувствовала страха перед лестницами, а сейчас вдруг напрягаюсь — лишний раз напоминаю себе, что отныне на мне ответственность за две жизни.

Замираю и рефлекторно хватаюсь за живот, обнимая себя руками, защищая своё дитя.

— Светлана Эдуардовна, с вами всё хорошо? — подходит мой водитель Илья. — Вам помочь?

Алишер всегда заботился о моём комфорте и безопасности, не позволял пользоваться такси. С первого дня моего замужества со мной всегда был Илья. И за три года он изучил моё поведение, а теперь видит мою тревогу, но я не хочу её показывать.

— Нет-нет, — отмахиваюсь. — Просто задумалась. Едем на юбилей.

В дороге прошу водителя сделать музыку тише и немного приглушить кондиционер. Мне нельзя простывать, и беспокоить ребёнка лишним шумом тоже не хочу. Ведь он же уже всё чувствует.

Подъезжаем к воротам особняка старшего поколения Хакимовых. Гости понемногу собираются, но мне всегда следует пребывать раньше остальных. В саду завершаются приготовления к праздничному ужину. Музыканты на сцене репетируют перед выступлением. Прохожу в дом, здороваюсь с прислугой, ищу глазами Алишера. Он уже приехал — он написал мне об этом, когда я была в клинике. Мы не виделись всего две недели, а мне кажется, целая жизнь прошла. Мне нужно прямо сейчас всё ему рассказать.

Спрашиваю у одного из официантов, видел ли он Алишера Каримовича. Парень кивает в сторону зала. Иду туда. Хоть бы Алишер смог сейчас поговорить со мной.

В зале его нет. Почему-то я беспокоюсь, но вспоминаю, что в моём положении это нормально. Понемногу становлюсь слишком чувствительной. И даже интуиция обостряется: меня тянет к кабинету именинника, где младший и старший Хакимовы часто проводили время вместе, обсуждая вопросы бизнеса.

Приближаюсь к дверям с колотящимся сердцем. Да что со мной? Надо успокоиться. Заставляю себя подышать несколько секунд прежде, чем постучать в двери.

Но вдруг слышу голоса. Они исходят из кабинета. Различаю голос Диляры, младшей сестры Алишера. Она плачет. И не просто плачет, а рыдает и кричит. На кого?..

— Ты должен с ней развестись! Немедленно! — Диля едва не срывает связки.

— Диляра права, — подтверждает Роксана Усмановна, моя свекровь. — Теперь всё ясно как день. Она никогда и не хотела от тебя детей. Вот уж пригрели змею.

— Вопрос с разводом решён, — чеканит Карим Маратович. — Она недостойна нашего имени.

О ком они говорят?.. Что происходит?..

Боюсь стучать. Боюсь даже шелохнуться. Подслушиваю чужой разговор, а в горле комок, вязкий и противный. Мне кажется, я сейчас задохнусь, хотя не понимаю до конца ни причин, ни следствий.

— Что вы себе позволяете?! — окрик настолько громкий и отчётливый, что меня пронзает им насквозь, и я мгновенно узнаю Алишера. — Это моя семья! И только я решаю, что с ней будет! Я не позволю втаптывать имя моей жены в грязь!

— Это наша семья! — повышает голос свёкор. — И Светлана больше к ней не принадлежит!

— Светлана — моя жена! И я во всём разберусь!

— В чём ты разберёшься?! — истерически верещит Диля. — Она тебя обманула! Она всех нас обманула! Как она посмела?!

— Не лезь не в своё дело!

— Прекрати орать на сестру! — защищает дочь Роксана Усмановна. — Иди лучше поори на свою гнилую жёнушку!

— Алишер, — густым басом обрывает всех Карим Маратович, — ты должен. Ты обязан. Ради нашего имени, ради нашей семьи. Это вопрос чести.

— Семья должна защищать всех своих членов! Без доказательств никого нельзя ни в чём обвинять! — рычит Алишер, и по его интонациям я понимаю, что он уже на пределе.

— Ты просто слепец! — выкрикивает Диляра.

— Хватит! Я достаточно наслушался!

— Алишер!.. — свёкор зовёт его, когда Алишер уже распахивает двери, за которыми стою я, обливаясь слезами.

— Света… — выдыхает муж.

Его красивое мужественное лицо искажено болью и злобой. Сейчас он настолько же одурманен яростью, как в день первой годовщины нашей свадьбы. Мне страшно на него смотреть. Страшно подумать, что произошло в этом кабинете всего несколько минут назад до моего прихода.