Развод. Не жди прощения

С чего я решила, что Герман для меня салон открыл? И ведь убедила себя, поверила своим же мыслям. Стал бы он меня так торопить с открытием, если бы делал это для меня? Требовал бы забить салон мебелью полностью? Выставлял бы цены с потолка? Я сама не хотела видеть очевидное. Я сочла Германа честным. Это была ошибка.

Марта впускает меня в дом с обеспокоенным лицом. Видимо, Герман связался с ней, дал какие-то указания на мой счет. Плевать! Пусть хоть собой проход загородит, я все равно уйду!

— Виктория, может, вам чаю? — спрашивает она аккуратно, забирая мой норковый полушубок.

— Нет, мне… билет на Северный полюс, — отвечаю жестче, чем следует, но я не могу сейчас держать себя в руках.

Она больше ничего не говорит, молча отходит с моего пути, когда я решительно направляюсь на второй этаж. У меня есть небольшой чемодан, с ним и уеду.

Захожу в спальню, переодеваюсь в джинсы и свитер, которые подарила Виола, и принимаюсь собирать вещи. Герман меня обманывал. Я должна уйти. А дальше будь что будет. И плевать на все.

Перебираю вещи в шкафу, выбирая те, которые купила себе сама. Натыкаюсь на подвеску с бриллиантами и верчу в руках, рассматривая ее. Тот день мне запомнился. И вечер тоже. И Герман. Он тогда защитил меня от Егора и назвал своей женщиной. Нет, ну как можно относиться ко мне так двулично? Я его женщина или инструмент? Девочка, которая сядет за отмывку денег, если что-то пойдет не так?

В памяти всплывает наш секс. Герман был со мной искренним в ту ночь. Рассказал сокровенное, открыл душу. И что? Ну открыл, а мне в душу плюнул. Но…

Вспоминается его тяжелое настроение по возвращении с производства, он хотел мне что-то сказать, а я не захотела слушать. Подумала, если серьезное, он все равно скажет. И тема сошла на нет.

Может, он и хотел мне сказать о том, чем будет заниматься салон? На мгновение закрадывается мысль, что я рано рубанула с плеча. Может, мне следовало его выслушать? Что бы он мне сказал? Раскрыл бы карты? Вряд ли.

А вдруг он думал, что я была в курсе делишек Тимура? Мог решить, что я не возражаю против нелегальных афер. И все равно, то, что он скрыл от меня назначение салона перечеркивает все, что он сделал до этого. Теперь, что бы он ни сказал, я не смогу поверить.

Ожесточенно отбрасываю цепочку с подвеской на заправленную Мартой кровать и закрываю плотно набитый чемодан. Рядом с цепочкой кладу на матрас телефон. Лучше автостопом доберусь, чем оставлю Герману возможность со мной связаться. Или отследить меня по мобильному.

Направляюсь к двери, и она распахивается мне навстречу. В проеме возникает мощная фигура Германа со взъерошенной шевелюрой. Он таки ушел с приема. Бросил свое детище? Вряд ли его друзья положительно воспримут такой побег звезды вечера!

— Остановись, Виктория, — произносит он. — Я приехал, чтобы поговорить.

— Я не хочу, Герман, — вздыхаю. Мне больно на него даже смотреть!

— А мне плевать, — сурово выговаривает он, скрещивая руки на груди. — Если понадобится, я тебя запру, но этот разговор состоится.

60

— Снова будешь угрожать? — выговариваю едко. — Можешь выставить мне счет, подать в суд ради своей неустойки, делай что хочешь. Плевать на контракт. Я ухожу.

— Угроз больше не будет, — его голос звучит твердо. — Я расторгаю контракт. Ты ничего мне не должна. Я хочу, чтобы ты осталась по своей воле.

Не верю ушам. Что на него нашло?

— А если не захочу остаться — отпустишь меня? — вырывается с издевкой и неверием.

— Отпущу, — жестко произносит Герман. — После этого разговора. Если захочешь.

Он делает шаг в мою спальню и прикрывает за собой дверь.

— Я не хочу тебя слушать, я уже говорила, — рычу, отпуская чемодан. От бессильной злости чешутся ладони.

— Но выслушаешь. Сядь! — приказывает Герман.

Он выглядит очень злым, от него веет агрессией и тестостероном. Желудок сводит от страха перед этим зверем, но я не позволяю себе это показать. Остаюсь стоять.

— Не буду. Быстрее выйду отсюда! — выговариваю, чеканя слова. — Просто признайся, ты с самого начала все спланировал? С того момента, как узнал обо мне? Я засветилась на твоем радаре, когда нашла второго всадника?

Из меня льется горечь вместе с ядом. Слишком больно осознавать, что я все время заблуждалась.

Герман молчит, будто давая мне возможность высказаться.

— Нет, ты ответь, Герман! — продолжаю с наездом. — Тимур тебе сказал, что я ему мебель собираю, и ты решил меня переманить, но все сложилось в твою пользу с тем скандалом и облитой виски сорочкой?

— Все было немного не так, но суть примерно такая, — отвечает Герман невозмутимо. — Для начала я понял, что мне нужна именно ты, хотя еще не знал, что ты и есть тот талантливый сборщик, который сможет найти во Франции любой раритет.

Без ножа режет сердце. Я была мухой в его паутине задолго до нашей встречи. А потом обстоятельства сыграли ему на руку.