Развод неизбежен, предатель (СИ)

— Я требую развода, Бурак. В ином случае мне придется нанять адвоката, и мы будем разговаривать по-другому, — нарушаю тишину первой. Сложив руки на груди, я стреляю в мужа ненавидящим и яростным взглядом. — Развод неизбежен. Что бы ты там ни говорил, Бурак Феррахоглу, мое решение не изменится. Потому что прощения нет. Ни тебе, ни твоей семье.

Грудь Бурака тяжело вздымается. Он выпрямляет спину и, положив руки на стол, сцепляет их в замок.

— У нас есть общий ребенок, — бросает уверенно. — Он не сможет так жить... когда родители вдали друг от друга. Я тоже не смогу. Лейла, знаю, что простить будет тяжело. Но... Следует дать нам второй шанс. А я буду изо всех сил стараться реабилитироваться в твоих глазах.

— Об общем ребенке ты, Бурак, не думал, когда бросал в мой адрес неприличные слова. Когда выкидывал из дома, — сквозь стиснутые зубы шиплю я. — И уж тем более не думал, когда в наш дом — в нашу спальню! — приводил чужую женщину! Что изменилось сейчас? Ах, ты только вспомнил, что у нас есть сын? Поздно, дорогой. Слишком поздно для нас. Повторяюсь: развод неизбежен!

Бурак, выдохнув, прикрывает глаза. Затем трет ладонью лицо и снова устремляет на меня взгляд, полный печали и разочарования...

Больно смотреть на мужчину, которого любишь безоговорочно много лет, и который просто в один день выкидывает тебя прочь, не дав ни единого шанса оправдаться.

Как вспомню, так сердце сжимается.

Я вижу, что Бурак раскаялся, но это ничего уже не изменит. Выслушал бы меня вовремя, поверил бы... Поумерил бы свой пыл прежде, чем наломать дров и отомстить мне самым низким способом — изменой... Все бы не дошло до развода.

— Я наконец нашел доказательство того, что ты невиновна. Напротив ресторана есть магазин одежды. Камера там работала и засняла события того дня. В архиве все осталось, — говорит он севшим голосом. На меня не смотрит. Сидит ко мне боком, упираясь локтями в колени и устремив взгляд на стену. — Все посмотрел... Как началось и чем закончилось.

Я усмехаюсь. Кусаю нижнюю губу до крови, чтобы не закричать. Потому что эмоции берут верх. Он мог узнать все еще тогда. До того, как вся та дичь началась! Но он ничего не сделал!

— Бурак, ты...

— Знаю, что ты скажешь, — перебивает он хрипло. — Мог бы вовремя все разузнать. Но тогда никто не пошел на контакт. Я не смог получить информацию, хотя предлагал немалые деньги. Сейчас... приехал Костя. Он подключил ментов.

Константин Барельский — друг Бурака и известный адвокат. Они дружат много лет. И он наконец вернулся... Значит, именно он открыл глаза моему мужу.

— Знаешь, мне это совершенно не интересно, — хмыкаю я, качая головой. — Зачем мне эта информация? Все, что можно, ты уже сделал. И глазом не моргнул. Бурак, ты помнишь, что произошло в тот день? Я же старалась до тебя достучаться! Но ты не дал даже объясниться. Потащил за руку и вышвырнул прочь. Закрыл дверь перед моим носом!

— Я был на эмоциях. — Он наконец разворачивается и впивается в мое лицо полным горечи взглядом. — Плюс родители, брат... их слова... Столько всего навалилось, что сам не понял, как стал звереть. Лейла, я от ревности голову потерял. Те фотографии будто мозги вышибли, понимаешь?

— Ты оправдываешься, как маленький ребенок. — Я хмурюсь. — Ты и тогда вел себя как школьник, который не умеет думать головой. У которого вообще нет мозгов и собственного мнения. Так и сейчас! Не нужно рассказывать мне сказки, Бурак. И будто другую притащил в нашу постель специально чтобы отомстить — тоже. Знаешь, всему есть предел. Ты перегнул палку. И потерял мое уважение, когда твоя мать подняла на меня руку, а ты просто решил промолчать! Возможно, я закрыла бы на это глаза. Ради сына и... — Я резко замолкаю и кусаю нижнюю губу, чуть не рассказав про беременность. — Я бы дала тебе второй шанс, но... Как ты мог притащить в наш дом, в нашу спальню... ту девицу?! А главное... Как ты мог иметь ее в нашей же кровати, Бурак? Когда ты стал таким? Когда потерял совесть и все хорошие качества, которыми обладал? Или все это время ты просто умело притворялся, а сейчас правда вылезла на поверхность? Объясни мне, пожалуйста. Потому что прямо сейчас я не вижу того человека, которому впервые открыла свое сердце! Я вижу того, кого бы никогда и ни за что не полюбила, если бы знала, какой он на самом деле...

Мой все еще муж смотрит на меня во все глаза. Сжимает губы в тонкую линию. На его скулах от злости ходят желваки, а на шее вздувается венка. Он дышит тяжело. Часто. Смотрит не моргая. Смотрит, прекрасно понимая, насколько я права. И как крупно облажался он.

— Я не закрыл глаза на то, что сделала с тобой мать, — говорит Бурак почти шепотом. — И не спал с той... девицей. Просто заплатил ей, чтобы она сыграла роль любовницы. Лейла, я же знал, что ты приедешь. Я все подстроил. Специально.

— Для чего? — не сдержавшись, я повышаю голос. Вскакиваю на ноги, не теряя зрительного контакта с человеком, в котором так сильно разочаровалась. И не перестаю разочаровываться.