Развод неизбежен, предатель (СИ)

— Присаживайся. — Бурак указывает мне на диван, и я выгибаю бровь.

Сам он садится напротив на стул.

— Зачем ты пришел, Бурак? — Я складываю руки на груди, закрываясь от него.

— За этим. — Он ловит мой полный тревоги взгляд и вытаскивает из папки листы, тут же уточняя: — Это документы о разводе. Ты же так хотела избавиться от брака, — звучат финальным выстрелом его слова. — Получай.

Я подаюсь вперед и дрожащими пальцами беру листы. На губах непроизвольно появляется улыбка. Да только она горькая. Внутри поднимается ураган эмоций. От злости до непонимания, как мы до такого докатились…

Но назад уже пути нет.

— Быстро, — только и резюмирую я. — Молодец. Чего оттягивать неизбежное, верно?

— Ты сама этого хотела, Лейла, — с нажимом говорит он. — Теперь подписывай.

Я заторможенно киваю и начинаю читать проклятые документы. «Развод. Развод. Развод» — набатом звучит в голове.

Это конец. Теперь точно.

Я беру ручку и, перевернув страницу, подписываю один из экземпляров, краем уха слыша слова диктора из новостей:

— В эфире главные новости этой недели. Самые шумные. Острые вести только у нас. Не переключайтесь. Итак, сегодня утром в аэропорту поймали двух возлюбленных, которые отправляются в романтическое путешествие. Эмре Акарсу и его любимая новоиспеченная жена.

Я замираю с ручкой и поднимаю глаза на экран. Вижу, как Бурак тоже впивается взглядом в телевизор.

— Господин Эмре, как вы прокомментируете новости о вашей свадьбе? — спрашивает корреспондент, поднося к его рту микрофон.

Муж сестры сжимает переносицу. Видно, что он не выспался. Глаза красные.

— Вы видите, что я сейчас в бодром расположении духа, чтобы прокомментировать собственную свадьбу? Что за привычка прессы влезать в личную жизнь? Да еще и ранним утром. Дайте нам с женой нормально уехать.

— Но вы просто обязаны дать нам разъяснения по поводу слухов вашей связи с женой известного бизнесмена Бурака Феррахоглу — Лейлы, — елейным голосом произносит корреспондент. — Вчера пытались взять у нее небольшое интервью, но она грубо отказалась прокомментировать ваши отношения. Может быть, вы ответите вместо нее? Как так получилось, что вы женились не на ней, а на другой? Или те слухи были ложью? Господин Эмре, что скажете?

— Как же вы достали! — зло цедит он. — Хотите сенсацию? Получайте! Слушайте внимательно. У меня никогда не было никаких отношений с Лейлой Феррахоглу. Запомните: никогда. Мы виделись лишь несколько раз в жизни. Два из которых ваша пресса подала так, будто мы любовники. Но это ложь. Абсолютная ложь! Встречались мы по важному делу. Никакой любовной связи между нами нет, но вы… господа журналисты… перевернули все вверх дном! Между нами ничего не было и не может быть, потому что люблю я только одну девушку. Ныне мою жену — Нихан.

Эмре притягивает к себе мою сестренку, которая тут же жмурится от вспышек камер папарацци и утыкается носом в его плечо.

— Я люблю сестру Лейлы. И с госпожой Феррахоглу мы встречались по одной-единственной причине: я хотел познакомиться с родственниками своей будущей жены.

Журналисты не отстают, продолжая сыпать вопросами, но Эмре отмахивается, говоря, что разговор окончен.

Кровь шумит в ушах, я чувствую, как дыхание учащается. Голова кругом. Не верится, что Эмре решил объяснить ситуацию журналистам. Мог ведь и просто отмахнуться. Вызвать охрану…

Теперь правда известна всем. Да только она больше не имеет значения.

Все кончено.

— Лейла… — не своим голосом произносит Бурак. — Ты…

Я зажмуриваюсь, крепко сцепляю пальцы и поворачиваюсь к нему, встречаясь с адским пламенем его растерянных глаз. А затем без капли сожаления беру ручку и ставлю размашистую подпись в документах о разводе.

.

Глава 20

Бурак

Рассматриваю документы и не могу поверить.

Развод. Я развожусь с Лейлой.

С той, в которую несколько лет назад влюбился до беспамятства. С той, в которой разочаровался после пяти лет брака. Но внутри от такого решения почему-то какая-то тяжесть. До конца поверить в предательство жены не получается.

А самое ужасное, что она ничего не отрицает. Наоборот, в одном из разговоров отчетливо дала понять, что Акарсу для нее не чужой человек.

Вот это и выбило меня из колеи.

Потому что она ни разу не оправдалась. Наоборот, вела себя гордо и упрямо.

Черт!

Отодвинув папку, откидываюсь на спинку кресла и смотрю на потолок. Адвокат молчит, сидя напротив. Он всегда молча наблюдает за мной, за моими эмоциями, и в конце выдает вердикт. Такая черта присуща профессионалам.

— У меня стойкое ощущение, что всех подкупили, — озвучиваю вслух свои мысли. — Вокруг столько ресторанов, магазинов. И в каждом есть камеры видеонаблюдения. Однако именно в тот день ни у кого они не работали? Детский сад. Кого они обманывают?

Барельский продолжает молчать, явно о чем-то размышляя. Смотрит в одну точку за моей спиной.

А я воспроизвожу в голове все, что в итоге привело меня сюда.