Развод отменяется

Она твердила себе, что в их отношениях нет ничего серьезного, но ее мысли немного изменились, когда Дэн появился в их огромном гостиничном номере в темном вечернем костюме и сказал, что приглашает ее на свидание. Он выглядел так потрясающе, что у нее дух захватывало.

Ксанти удивилась, что после стольких занятий любовью его предложение показалось ей таким трогательным и таким ошеломляющим.

– Ты думаешь, что, если твое платье пойдет по швам, это будет такой уж проблемой?

Взгляд Дэна остановился на подоле шикарного платья Ксанти, выбранного ею среди вороха нарядов, которые он прислал в их номер. Его глаза буквально ласкали кожу ее бедер, уже согретую жаркими карибскими ночами.

– Конечно. Мы ведь на улице, и тут полно народу, – бросила она, пытаясь утихомирить взбунтовавшееся сердце.

– Я всегда считал, что одежде придается слишком много значения, – поддразнил ее Дэн, когда они возвращались обратно на пристань. – Особенно на тебе.

Он сбросил пиджак, а потом развязал галстук и запихнул его в карман брюк.

Дэн напоминал Ксанти того мальчишку из прошлого, озлобленного, безрассудного и голодного до стольких вещей.

Но был ли он голоден по ней? В чем-то другом, помимо физического влечения?

Дэн завел мотор, и лодка ожила.

Ксанти настолько погрузилась в мысли о прошлом, что не заметила, как они обогнули пляж и причалили к нему с противоположной стороны. До них доносились звуки музыки и обрывки разговоров и смеха из бара, находящегося неподалеку.

Дэн подвел лодку к небольшой деревянной пристани, освещенной зажженными фонарями.

– Где мы? – спросила Ксанти, когда он протянул ей руку и помог выбраться из лодки.

– Когда-то я частенько тут зависал, – бросил Дэн, когда они шагнули на изношенные и неустойчивые доски.

Он притянул Ксанти к себе, и она вдруг снова почувствовала себя юной и беззаботной.

– Я приглашаю тебя на танец.

– Ты?.. Правда?.. – выдохнула она.

Неужели еще одно совпадение? Как в случае с названием лодки?

Ксанти вспомнила, как однажды они с Дэном танцевали и хохотали каждый раз, когда она наступала ему на ноги.

А потом у нее закружилась голова, когда они наконец успокоились и перешли на медленный танец.

Тогда Ксанти безнадежно любила его.

Она попыталась прогнать прочь мысли о прошлом, когда Дэн повел ее по пристани, и постаралась унять свое сердце, когда он подхватил ее на руки, чтобы она не шла по песку.

Ксанти не сдержалась и рассмеялась, отчаянно желая жить этим моментом.

Они возвращались обратно в гостиницу, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Дэн склонился над ней и пробормотал:

– Надеюсь, этот танец компенсировал те, что мы танцевали в вечер нашей свадьбы.

Значит, он тоже помнил те танцы на парковке.

Когда они закрыли за собой дверь гостиничного номера, Дэн обхватил Ксанти за талию и притянул к себе.

– Это был самый длинный вечер в моей жизни.

Ксанти вдохнула аромат его тела, и у нее слегка закружилась голова.

На этот раз все казалось таким правильным, таким идеальным.

– Я знаю.

Дэн потерся носом о ее нос.

– Я хочу тебя.

Его обжигающий взгляд испепелил остатки страхов Ксанти, когда она кончиками пальцев провела по его отяжелевшей плоти.

– Я знаю, – повторила она.

Дэн схватил ее за руку и потащил за собой в ванную.

И сердце Ксанти воспарило.

Дэна охватило жгучее желание овладеть Ксанти, сделать ее своею.

Он сходил с ума на протяжении целого вечера, стоило ему посмотреть на то, как гладкая ткань платья плотно облегала изгибы ее стройного тела. С того самого момента, когда Ксанти появилась в его кабинете, цивилизованность Дэна улетучивалась день за днем, превращая его в дикаря, охваченного примитивными страстями.

Только теперь речь шла не об одной лишь похоти. И поэтому Дэну следовало отпустить Ксанти. Но он не мог.

Потому что она принадлежала ему. И это желание поставить на ней свою печать, удерживать ее рядом с собой потрясло Дэна.

Он настоял на том, чтобы она пошла с ним на ужин, потом истязал их обоих медленными танцами на старом причале, чтобы доказать себе, что он может справиться со своими чувствами и что в его влечении к Ксанти не было ничего сверхъестественного. Но когда Дэн держал ее в своих объятиях, ему казалось, что он обнимает лунный луч, такой же яркий и красивый и такой же далекий. А потом он просто потерял самообладание.

Он с грохотом распахнул первую попавшуюся дверь, оказалось, что она ведет в ванную. Развернувшись, Дэн прижал Ксанти к стене, жадно сжав ее упругую грудь. Он куснул ее через шелковую ткань и громко зарычал, когда не обнаружил под ней бюстгальтера.

Ксанти забилась в его руках, когда он стянул бретельки ее платья и высвободил набухшие от желания груди.

Дэн сбросил туфли и стянул вниз брюки, не сводя глаз с торчащих сосков, покрасневших от его ласк.

Ксанти потянулась к его чреслам, но он убрал ее руку.

– Сними платье, – хрипло потребовал Дэн, срывая с себя рубашку.

– Я не подчиняюсь приказам, – с вызовом бросила Ксанти, но он видел в ее глазах жаркий огонь страсти. Она понимала правила их игры, хотя то, что происходило между ними, больше не казалось игрой.

– Сними платье, или я разорву его.

– О, ради всего…