Развод по-бандитски

Яна могла бы приготовить завтрак. Но нет, сейчас она сварит себе кофе, сделает бутерброд с черной икрой, потом поваляется немного на диване перед телевизором, затем у нее по плану водные процедуры и солнечные ванны – на речку пойдет, будет загорать там в своем мини-бикини. Там всякие уроды шляются, но ей все равно. А ему нет. Ведь она и лифчик снять может, и даже совсем догола раздеться… Ну да ладно, зато загар будет красивый.

Девушка лежала перед телевизором, когда к ним вдруг нагрянули гости. Алтай частенько заезжал к нему, даже ночевал у него, но все равно его визит напряг. Да и Яна выпорхнула из горницы. Вернулась в скромном платье, волосы гладко расчесаны, легкий макияж на лице. И еще две кружки чая на подносе, баранки в блюдце, карамельки-грохотульки. Еще бы радушную улыбку на лице навесила, но нет, не радуется она гостю, хотя и не пытается разозлить его. Просто цену себе набивает. Хотя уж куда дальше. Алтай смотрит на нее с восхищением.

Он такой, что и по заднице может хлопнуть. Но вряд ли станет приставать к Яне. Она себе цену знает – и лесом послать может, и даже пощечину влепить. И даже страх перед смертью ее не остановит. Только одно есть средство против ее дурного характера – слово Пижона. Но ведь и здесь она только потому, что Пижон ее об этом попросил.

– Может, по сто капель? – спросил Алтай.

– Шампанское по утрам пьют только дегенераты, – хмыкнула Яна.

– И аристократы.

– Ну, ты, Алтай, может, и аристократ…

Она не глянула на Сыроеда, но ясно, что это камень в его огород. Ну да, он же не в законе… Взять бы хлыст и разрисовать ей задницу, но нельзя этого делать. Лучше простить и забыть. Дешевле обойдется.

– Иди отсюда, женщина! – Сыроед недовольно махнул на нее рукой.

И тут же мысленно поблагодарил Цыпу за то, что она не огрызнулась в ответ. А ведь могла.

Яна вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, но Алтай еще какое-то время смотрел ей вслед.

– Атомная баба.

– Не то слово.

– И как ты ее терпишь?

– А ты бы терпел? – пристально посмотрел на Витька Сыроед.

– Ну, если такая гусыня закрутит…

– Меня закрутила. И обабила.

– Это не самое страшное в нашем деле…

– Да и нельзя ей без меня. Восточная братва ее ищет.

– Я в курсе… Братва ищет, а Вайс думает, что она святая. Выгораживает ее. Чистосердечное накатал… Сильно твоя Цыпа его охмурила.

– Есть в ней что-то бесовское.

– Похоже на то… Ты с Вайсом говорил?

– Нет еще пока, – загрустил вдруг Алтай.

– Чего так?

– Хату ему подобрали, людей серьезных организовали. Так он им всем бубны выбил. Даже разговаривать не стал, с ходу настучал. Двоих на вокзал загнал, двое с хаты ломанулись…

– Крутой фраер.

– Ломом опоясанный.

– Каратист он. И раньше в спортзалах пропадал, и сейчас…

– Знавал я таких каратистов; шикнешь на них, и они уже лапки кверху. Но у Вайса не только сила, в нем еще и дух. И как этот дух выбить?

– Как?

– К ногтю прижать можно, так смысла в этом нет. Заземлить мы его всегда успеем. Сейчас нам надо, чтобы он процент поднял.

– Может, просто подрезать?

– Есть у меня такая мысль. Только не все так просто… Короче, я думаю командировку взять. Самому глянуть, что за дела у нас на крытом, себя поставить, с людьми поговорить, все дела…

– Дело нужное.

– Там и Вайсом плотно займусь. А так со стороны дергать что-то не очень получается…

– А что ты хочешь? Ты человек новый, тебя здесь мало знают…

– Ну, не так уж и мало, – самодовольно усмехнулся Витек. – Я с Фомой уже тер, он мне платить обязался…

– С Фомой тер? – оторопело переспросил Сыроед.

– Да по случаю пересеклись. На пятнадцать копеек уломал…

– Не хило.

– А ты думал? Я все-таки в законе. И Вайс от меня никуда не денется…

– Через Фому его можно сделать.

– Это как? – с интересом спросил Алтай.

– Ты у Фомы крыша, ты в законе, можешь решить проблему одним словом. А Вайс у Фомы жирный кусок земли по беспределу отбил. Ты постанову можешь дать – типа, Вайс должен Фоме Колхозный рынок вернуть. Вайс поймет, отчего такая постанова. Фома пятнадцать копеек платит, а Вайс – десять. И сам пятнашку тебе платить станет. Это чтобы никаких рамсов…

– Да, но десять процентов от Вайса больше, чем пятнадцать – от Фомы. И не должен я их стравливать. Мне война между ними не нужна, – недовольно отреагировал Витек. – Ты мне уже намутил с Крюком.

– Чего намутил?

– Не надо было его трогать… Кстати, я к тебе по этому делу и пришел. На днях Делегат подъедет, Броня с ним будет…

– Если встретить надо, без проблем. Кабак организуем, сауну, – вызвался Сыроед.

Но Алтай жестко осадил его:

– Я тебе слово давал? Ты чего поперед батьки лезешь?.. Я смотрю, ты чувство меры потерял, забыл, кто я, а кто ты… Короче, Делегата Крюк интересует. Кто его грохнул, за что, все такое. Разбор будет. От тебя требуется только одно: на хате сиди, не высовывайся. И пацанам своим скажи, чтобы ровно сидели. Я потом сам к тебе подъеду, расскажу, что да как… Ты меня понял?

– Понял.

– Тогда бывай!

Все так хорошо начиналось, и вдруг такой облом! Алтай ушел, а Сыроед остался обтекать. А тут еще Цыпа.

– Что, пень долбят – труха летит? – язвительно спросила она.

– Это ты о чем? – хмуро глянул на девушку Сыроед.