Развод по-бандитски

Яна больше не пыталась притворяться, не изображала из себя падшего ангела с характером невинной овечки.

– Нет.

– Тебе нужна только я?

– Заткнись.

– Что?

– Заткнись. Просто молчи.

– Почему?

– Потому что я не хочу тебя слушать. Все, что ты говоришь, ложь…

– Может, тогда и ты заткнешься? – беззлобно, но с язвительной насмешкой спросила девушка.

Вайс ничего не сказал, взял бутылку, сделал несколько глотков из горлышка. Яна забрала у него коньяк, плеснула в бокал. Он молча поднялся, достал из бара еще бутылку, поставил ее на стол. Немного подумал, заказал ужин на две персоны. Сел на диван, налил себе в бокал.

Выпил-покурил… Выпил-покурил… И все молчком, лишь время от времени поглядывая на Яну. Дрянь она и предательница, но все-таки пусть лучше она будет в немилости с ним, чем с кем-то другим.

Пауза затянулась не меньше чем на час. И первой ее нарушила Яна:

– О чем ты думаешь?

– Вот именно, о чем. О тебе.

– Значит, плохо думаешь.

– Как ты заслужила, так и думаю.

– Да, я преступница. Да, мне нравится такая жизнь. Но чем ты лучше меня? Разве ты не бандит?

– Я тебя не предавал.

– И я тебя не предавала. Для меня ты был жертвой, я тебя сработала, все по-честному. Ты же считаешь себя честным бандитом? И я считаю себя честной.

– Я не жертва.

– Да, теперь ты охотник. И теперь ты можешь меня убить.

– И это будет по-честному.

– Убей меня, и мы будем квиты.

– Сука ты… Какая же ты сука!

– Оскорблять не надо. Я тебя не оскорбляла. Убить можешь, но не оскорбляй. У меня тоже есть гордость…

– Гордость?! Это гордость тебя под мужиков бросает?.. Гордая ты, – презрительно хмыкнул Вайс. – А ведешь себя как опущенная. Тьфу!

– Заткнись!

Он протянул руку, до хруста в костяшках сжимая пальцы, но так и не коснулся лица девушки.

И снова потянулась пауза, долгая, изнурительная. Только слышно, как позвякивают бокалы да время от времени постукивают в тарелках вилки да ножи. Яна хоть и дрянь босяцкая, но вела она себя с изыском воспитанной и культурной женщины и ела как истинная аристократка. Что, впрочем, не мешало ей пить коньяк по-свински. Да и он набирался ударными темпами.

– Ты мне скажи, ты бандит или кто? – снова заговорила она первой. Язык заплетается, глаза соловые, шея в красных пятнах.

– Ну, бандит. – Да и он не лучше, такой же дым в глазах.

– А зачем тебе это?

– Так вышло.

– Вот! И у меня так вышло… Училась себе, училась, раз – и принца встретила. На белой «Волге». Красивый, гад! И чертики в глазах. Манят эти чертики, зовут… Знаешь, как всякую заразу в бабу заносят? Знаешь. Так он и заразил меня этими чертиками. Половым путем… Влюбилась в него как последняя дура. Он из меня веревки вил…

– Сыроед?

– Да нет… Ну, и Сыроед был. Он меня Сыроеду отдал – на, говорит, пахан, пользуйся, мне не жалко. И он пользовался. Потому что я подстилка… И в деле они меня пользовали. А я и рада стараться, чтобы ему угодить… А потом мы с ним в Москву уехали…

– С Ржаным?

– Нет, Ржаной в Краснополе остался. С Пижоном я поехала… Мы с ним здесь на Каланчевской жили. Это за ним эти уроды поехали… Они его не найдут. Он меня сам найдет… Я тогда от него сбежала, когда мы с тобой пересеклись. Не выдержала душа… Не могла душа терпеть, а тело к нему тянулось. И дотянулось. Он меня нашел, узнал, что я с тобой, а у них там какие-то планы, сказал, чтобы я тебя пасла. А затем история эта с общаком. И еще с ментами… А потом Алтай на Сыроеда наехал, я поняла, что нас хотят сожрать, и мы с Пижоном в Москву подались. Он меня ревновать вдруг стал… Спать, говорит, с клиентами нельзя – так, только вид делать. С камерой за мной бегает, чтобы далеко дело не зашло. И вообще, какой-то не такой он стал. Я вдруг поняла, что не пойду за ним в огонь и в воду… Ни за кем не пойду. Я сама по себе…

– Как та кошка, – пренебрежительно усмехнулся Вайс.

– Да, как дикая кошка. Но даже дикая кошка хочет, чтобы ее приласкали…

– Это ты о чем?

– Ни о чем. Забудь.

– Не могу забыть, какой ты была раньше. Когда мы были вместе. Я понимаю, тогда ты притворялась, но ты была настоящей. А сейчас ты фальшивая. И неприятная.

– Я такая, какая есть.

– Уходи.

– Что?

– Можешь уходить.

– Куда?

– Куда хочешь. Можешь идти к своему Пижону. Тебя никто не держит.

– Жданов тоже так говорил.

– При чем здесь Жданов?

– Иди, говорит, тебя никто не держит. И любовь у нас должна быть по взаимному согласию. А сам никуда меня не пустил. И взаимность ему не нужна. Сразу опустил, без всякого согласия. А с тобой бы я согласилась. Хоть сейчас…

Яна вдруг резко повернулась к Вайсу, с ногами забираясь на диван, обхватила руками его шею и губами потянулась к лицу. Втайне от себя Василий ожидал такого порыва, но все-таки не был к нему готов. И Яна действительно ему неприятна. Хотя он и любил ее.

– Не надо.

Он заставил себя подняться, выйти из кабинета. Спустился в холл, нашел начальника охраны, который распекал подчиненного, подозвал к себе.

– Я сейчас домой, – с трудом ворочающимся языком сказал он.

– А с этой что?

– Не с этой, а с Яной… Хотя да, с этой… Если захочет уйти, скатертью дорога. Если нет, пусть остается у меня в кабинете. Или в номер ее посели.