Развод по-драконьи

– Она-а-а… – Тирнан расплылся в довольной улыбке. – Так была еще одна девушка. Кажется, я понимаю, по воле какой случайности открылось окно. Капитан правда простил такое? Он что, святой? Или влюбленный?

Очень захотелось двинуть ему прямо в лоб, но я мужественно сдержалась.

– Чтобы простить такое, нужно быть или идиотом, или влюбленным идиотом, Квин. Ты уверена, что твой капитан все еще твой?

Вместо ответа я погрузила на поднос бокалы и вернулась в салон.

Не знаю, зачем Тирнан все это вывалил, хотел посплетничать или так оригинально попытался отбить понравившуюся девушку, но он оказал мне услугу. Вместо того чтобы панически дрожать и по сотому разу проверять окна, я думала о Джулиане и Даре. Снова.

Насколько я знаю, Дара Дождливая – единственная девушка, с которой у Златокрылого сложились серьезные отношения. Если он подумывал о свадьбе – это что-то да значит. Она в его вкусе. И хоть я была далека от мысли, что Джулиан все еще любит бывшую, то, что он ее простил, наталкивало на разные мысли.

А потом, когда мы закончили готовить кабину к сдаче и выходили в драконпорт, я увидела вдали Джулиана. Он беседовал о чем-то с тритоном, да так внимательно слушал, что я даже немного напряглась. О чем они могли говорить?

После выходок Дары и отца я стала слишком подозрительной. Но вдруг Тирнан представит попытку пригласить меня на свидание совсем в ином свете?

Не удержавшись, я направилась к мужчинам.

– Мы готовы! – улыбнулась я. – Идем заселяться?

– Рыжик, ты не обидишься, если я приду позже? Наш новый друг предложил выпить, пообщаться.

Я посмотрела на тритона, и он снова мне подмигнул! Что-то мне он не нравится. Но не устраивать же сцену на ровном месте.

– Конечно. Развлекайся. Тогда схожу в термы, а то ужасно болит спина.

– Отличная идея, Квин, – совсем неожиданно отреагировал Тирнан. – Думаю, тебе понравится.

Чувство, что в каждом слове этого тритона звучал подвох, усилилось многократно.

Как и обещал, Джулиан снял роскошный номер в той самой гостинице с купольным потолком. Я долго лежала на постели, рассматривая стайки рыбок, проплывавших над головой. Одновременно завораживающее и пугающее зрелище. Сколько же над нами было воды! И хрупких людишек внутри пузыря защищала лишь тонкая магия света. Невероятно и жутко.

Потом Морган и Делайла позвали меня на ужин. Мы немного перекусили, а затем отправились плавать. При Делайле я не решалась заговорить о Даре. Но Морган заметил мой хмурый вид. И, когда мы остались наедине – наставница отправилась к распорядителю попросить чая – спросил:

– Ты в порядке? Выглядишь как-то… как будто полгода работала без выходных.

– Это из-за Тирнана.

– Он к тебе приставал? Если да, то Джулиан сделает из него котлету.

– Подкатывал, но это ерунда. Он расспрашивал о том, что случилось в наш первый полет. И догадался, что окно открылось не случайно. Я проболталась про Дару, и Тирнан сказал, что Джулиан простил ее, потому что любит.

Морган рассмеялся. Он с наслаждением растянулся на горячих камнях у бассейна.

– И ты, конечно, поверила.

– Не знаю. Но у Джулиана и Дары бурное прошлое. И он действительно ее простил.

– Считаешь, запрет на работу с драконами для безопасника – это прощение? Лишиться карьеры, заработка, драконов. Что она сейчас делает? Подает пиво и ребрышки в одной из таверн?

– Она избежала тюрьмы. Да. Это прощение.

– Это милосердие.

– От Джулиана? Практически признание в любви!

Он со вздохом поднялся, оглянулся, чтобы убедиться, что Делайла еще не возвращается, и сказал:

– Если тебя это мучает, спроси у него прямо. Ревность – отвратная штука, Квин. Она вас уничтожит раньше чувств к Даре, если они и остались. Но вот что я тебе скажу – только клянись, что не сдашь меня капитану. Клянись, я сказал! Положи одну руку на камень, вторую на сердце – и клянись! Квин, сердце с другой стороны.

От волнения я запуталась в руках и едва не упала в бассейн. Зрячий ближе к Погонщику, чем другие члены команды. Что Морган мог услышать или увидеть? Переписку Джулиана и Дары? Их разговор? Может, Златокрылый говорил о чувствах?

– Когда мы работали и проводили долгие часы полетов в общении – худшие часы моей карьеры и жизни, – я ни разу не слышал от него имя Дары. А вот твое – так часто, что в какой-то момент перестал улавливать смысл букв «К», «В», «И» и «Н». Вот так.

Вернулась Делайла с чаем, и Морган нырнул, подняв тучу брызг.

Мы еще немного поплавали, от души навалялись на горячих камнях во влажной сауне и вернулись в номера совсем расклеившимися. Я едва могла держать глаза открытыми, стоило хоть на секунду потерять контроль, как они тут же закрывались.

Развалившись на постели, я не слышала, как пришел Джулиан.

Зато почувствовала.

Горячие губы на своих губах, на шее, ключице.

Руки, скользящие по ночной рубашке из тонкого хлопка.

Когда я очнулась и поняла, что откровенные ласки мне не снятся и Джулиан действительно со мной в постели и явно не намерен останавливаться на целомудренных поцелуях, как это было раньше, я изумленно распахнула глаза.

– Что ты делаешь?