Развод по-драконьи

– Я сделал это не ради денег, Джулиан, а ради репутации моей дочери. Вы втянули ее в безобразный скандал. Что теперь делать Квин? Завтра все газеты будут трубить о том, что Златокрылый с бывшей женой устроили драку в баре. И как ей с этим жить? Как выйти замуж?

Мы с бывшим проявили удивительное единодушие: одновременно открыли рты и развесили уши. Папа как будто искренне переживал о моей поруганной чести. А еще внезапно стал слаб на память, потому как пять лет, проведенных мной вдали от всех, новая фамилия и самая низшая должность в контексте репутации и личной жизни его как-то не волновали.

– Это ж надо так переобуваться в полете, – протянул Джулиан. – Два дня назад вы подкладывали под меня младшенькую, теперь беспокоитесь о том, не подумают ли плохо о старшенькой. Огненный, ну прекратите вы уже стесняться, предлагайте сразу всех.

Папа слегка покраснел, но решил не сдаваться. Мы так и вышли из корпуса втроем, но я шла чуть впереди и приняла основной удар на себя.

Едва мы оказались на улице, нас ослепили вспышки фотокристаллов, оглушил гомон газетчиков и парализовал их напор. Я так отвыкла от внимания репортеров, что испуганно отшатнулась и врезалась в грудь Джулиана, а он негромко выругался. Вот теперь мы точно окажемся во всех газетах. Наверняка успеем к утренним выпускам.

Я даже не стала сопротивляться, когда бывший схватил меня за руку и потащил обратно в корпус стражи, хотя и мелькнула мысль о том, что изображения нас, держащихся за ручки, точно не упустят и опубликуют с пометкой «Молния!».

Вообще газетчики обычно охотятся за актерами или политиками, никак не за наследниками древних фамилий и огромных состояний. Но Джулиан – исключение. Уж очень полюбился поклонникам сплетен красивый, богатый и невыносимый золотой мальчик. За его похождениями пристально следили, его пассий обсуждали, а выходки не оставляли без внимания. Не то чтобы Джулиан был против: он активно участвовал в светской жизни Лесного, занимался показушной благотворительностью и вкладывал деньги в громкие проекты, будь то спектакли, Дракониады или предвыборные кампании.

– И что? – хмыкнул папа, когда мы оказались внутри. – Это выход? Прятаться?

– Огненный, объясните-ка мне, что газетчики делают возле корпуса стражи, где по случайности оказались мы с вашей дочерью?

Надо отдать папе должное, он и бровью не повел.

– На что вы намекаете, Златокрылый?

– Да я не намекаю, я прямо интересуюсь, что за цирк вы устроили.

– Не придумывайте, Джулиан. Меньше всего мне хочется валять фамилию Огненных в скандале с арестом за пьяный дебош. От нее и так почти ничего не осталось. Лучше скажите спасибо, что у меня в друзьях есть ребята из стражи, если бы они не сообщили, что моя дочь с мужем попали в переделку, вытаскивать вас пришлось бы законникам «Драконьих авиалиний». К слову, вы действительно скорее поверите в то, что газетчиков созвал я, чем в то, что кто-то из стражей решил подзаработать, слив им «огненный» сюжет? Или, может, придумаете, какие им дать комментарии?

– Я еще и должен комментарии давать?

Если это папа, то он неплохо все просчитал, стража действительно частенько за небольшое вознаграждение делилась с прессой подробностями происшествий, особенно если в них принимали участие какие-либо знаменитости.

– Только не говорите, Джулиан, что собираетесь позорно сбежать через окно. Не Квин устроила пьяную драку в баре, но сейчас именно моя дочь стоит рядом с вами и принимает участие в скандале. Неужели в вас настолько нет совести, что вы оставите ее наедине с алчущими свежей крови репортерами?

Мы снова открыли рты. Папа так и пылал праведным гневом, померяться заревом с которым мог только мой собственный гнев. Значит, о репутации моей беспокоится?! Переживает, что мое имя будут полоскать газеты?!

– Пошли! – Я решительно схватила Джулиана за руку. – Дадим комментарии!

От неожиданности он потерял и дар речи, и силу воли, потому что послушно поплелся за мной обратно на крыльцо. А может, ему просто стало интересно. Я еще ни разу не выходила из себя на публике. Папа перешел ту черту, за которой – как бы сказала покойная бабушка – на солнышке лежал мой хвост. И не просто перешел, а наступил на этот хвост и даже не извинился!

Когда мы вышли, газетчики наперебой заголосили:

– Господин Златокрылый, что послужило причиной ареста?

– Госпожа Огненная, вы вернулись к супругу?

– Джулиан, журнал «Сплетник Лесного», вы с Квин снова вместе?

– Господин Златокрылый, во сколько вам обошелся развод?

– Уважаемые газетчики! – откашлялась я. – Давайте по одному, нам сложно отвечать, когда вы все галдите.

Какой-то самый сообразительный паренек с ярко-розовым страусиным пером успел вперед всех. Перо было настолько длинным, что тыкалось в лицо позади стоящим, но газетчик будто не замечал недовольных взглядов и возмущенных шепотков.

– Что произошло сегодня? Почему вас арестовали?

– Небольшое недоразумение. Несколько клиентов ресторации в центре перебрали и грубо себя повели, Джулиан за меня заступился. Мы любезно согласились дать показания, чтобы нарушители не ушли от ответственности.