Развод по-драконьи

Вояка щегольски стукнул каблуками и чеканным шагом вышел из комнаты, а Пепельный перевел взгляд на меня.

— И сколько девочек погибло на уборке в северных покоях? — спросила я, едва закрылась дверь.

Пепельный жестко усмехнулся.

— Штук пять, а солдат эта зараза десятка два схрумкала.

— Как перевертыш вообще здесь оказался? — наконец, заговорил Атоль. — Мне солдаты твои признаваться не хотели, зачем щит поставили, насилу вызнал.

— Видел я, как ты вызнал, — расхохотался Анхард. — У одного морда разбита, а второй хромает. Едва заявился, как в драку полез. Где благодарность, что я тебя из четвертого крыла вытащил? А?

Атоль серьезно кивнул.

— Я благодарен. Но убивать вей, чтобы перевертыша не тревожить, не дам.

Анхард покосился на меня и только рукой махнул.

— Ненавижу твою принципиальность… А Госс еще огребет за самодеятельность. Ты мне скажи лучше, чего ты полез незнакомую вею спасать с таким напором? Она у нас столичная цаца, как и ты, неужто знакомы?

Атоль окатил нас с Пепельным холодным взглядом и поджал губы:

— Вейру. Обращайся к ней соответственно.

На этот раз я не дала Анхарду даже рот открыть.

— Так как же так получилось, что в сердцевине армии оказался перевертыш?

— Мне тоже интересно, — невольно поддержал меня Ранаш.

Этого Анхард не знал.

Он прилетел меньше двух месяцев назад по приказу его Высочества. Черные пики встретили его холодом сходящей зимы и полностью посрамили свое название. Пики оказались не черные, а серые от грязи и копоти трех пожаров, скалистое основание было загажено солдатней. В самом замке воняло кровью и болезнями: раненых было велено класть прямо в холле. Перевертыши шли на запах крови, как оголтелые, лезли на скалы, рыли норы, их не останавливали ни штыки, ни огонь. Предыдущего командора к тому моменту уже месяц, как убили, и всем распоряжалась Госс при поддержке десятка отчаянных головорезов, которые называли себя солдатами.

Впрочем, Анхард был не в обиде.

В четвертом крыле он был бы мертв, а в седьмом он был командором. Стоило ему отбить атаку и скинуть перевертышей на поля, ситуация переменилась. Госс хватило ума перейти на его сторону, головорезы тоже присмирели, Вирцег так и вовсе оказался добрым малым, замок заблестел чистотой, перепуганные прислужницы выползли на белый свет и взялись наводить глянец. А в северных покоях завелась мерзость…

Он и не сразу заметил, что солдат кто-то ухватывает. Уйдут в ночной караул четверо, а одного поутру нет. Пойдет вея в лекарский огородик по темноте и сгинет. Никто поначалу не спохватился, а когда заметили…перевертыш стрескал два караула и трех девиц.

Анхард дураком ни был, поэтому во главе небольшого отряда отправился на зачистку покоев и… никого не нашел.

— Как это возможно? — поразилась я. — Перевертыши реагируют на магию и кровь, они бы не пропустили целый отряд полных сил дракониров!

Атоль напряженно кивнул.

Мы даже покосились друг на друга с неловкостью. Вроде должны быть врагами, а теперь поддакиваем друг другу, не говоря уже о том, что я ему отныне крепко должна.

— В том-то и дело. Этот перевертыш был другим. Выманить его не получалось, поэтому мы стали отправлять ему раз в месяц одну вею. Солдаты у меня наперечет, а потерю веи крыло переживет. Ну сама подумай, он бы и так ее съел, только выбрал бы крепкую и спорую.

Анхард развернулся ко мне всем торсом, а после не выдержал, выпрыгнул из кровати и зло заметался по комнате.

— Не надо так смотреть! Думаешь, здесь воду греют и пироги пекут добропорядочные крестьянки? Хочешь знать, кого я отдал перевертышу?

Он подскочил ко мне, наклонился, и я так же близко, как недавно перевертыша, увидела глаза с вертикальным зрачком.

— Одна детоубийца. Трех незаконнорожденных порешила тайком от супруга, а вторая отлавливала сироток и поставляла в веселый дом. Сюда, вейра, невинных не ссылают.

— Полегче, — Атоль Ранаш развернул Анхард за плечо. — Чай, не с куклой разговариваешь. Она, между прочим, замужняя вейра.

Они резко, с разворота, приняли чуть не боевые стойки и зло уставились друг на друга.

— Разведенная, — поспешно добавила я.

Репутация моя не просто плакала. Она рыдала, как невеста, проданная черному магу. Спала в постели с посторонним мужчиной, в мужской одежде, скандалила, и того гляди сделаюсь предлогом для дуэли…

— В общем, с этим перевертышем было что-то не так.

Анхард остыл так же резко, как взъярился, плюхнулся обратно на кровать. На этот раз я спросила уже осторожнее:

— Вы писали Его Высочеству?

— А то. Писал, вейра, писал. А ответил мне нир Шелен, что, мол, храните этот ценный экземпляр, как императорский вензель, кормите, целуйте, срочно выезжаю к вам. Вот уже месяц едет, а экземпляр тем временем жрет моих людей. То есть, жрал, пока ты его не кокнула.

Атоль вынужденно кивнул, соглашаясь.

— Да… Перевертыш уже был мертв, когда мы… пришли.

Пришли они. Ворвались, как кавалерия на бал.

— Как ты это сделала? Мы пока нира Шелена ждали, изводили его, как могли. Жгли, травили, ловушек наставили, а он всех обманул. Кумекал этот перевертыш получше многих ученых ниров.