Развод по-драконьи

Улиточка была права. Темная магия может то, что светлой магии никогда не заполучить, как ее ни скручивай, как ни заклинай.

— Что ты делаешь, Эль?! Рей, да помоги мне, ну же!

Он с силой обхватил мое запястье стремясь оторвать его от груди, сзади меня дернул за плечи Рейнхард, но было уже поздно. Магия сцепилась. Я видела связь, связавшую меня с Тео, как белую цепь из двенадцати рун, которая спустя миг распалась, разметалась по воздуху обрывками магических нитей. Меня буквально отшвырнуло от Тео на землю, но я не почувствовала ни боли, ни даже самого удара.

Связь оборвалась.

— Что ты наделала, Эльене…

Вздрогнув, подняла на него глаза. Ну, конечно. Конечно, он узнал меня. Как мне вообще могло прийти в голову, что я могу скрыться, надев артефакт изменения внешности. Пусть мы и виделись нечасто, но я была его единственным другом, а он — моим. Он узнал бы меня, даже если бы я влезла в кошачью шкурку, а я бы узнала его.

Теофас сжал руки в кулаки и низко опустил голову, застыв в атакующей позе, и я видела из-под золотой челки только искривленный страданием рот. Отчаяние, горечь, откровенная мука, те чувства, которые я мечтала однажды увидеть в его бесстрастном лице, были мне предоставлены. Но, к сожалению, или же к счастью, я больше ничего не чувствовала.

И зачем он так убивается, глупый. Это скоро пройдет, и ему станет спокойно и все равно, прямо, как мне сейчас.

— Не переживай, Тео, — сказала как можно мягче, стремясь утешить его на прощанье. — Это никак не повредит нашему договору, а разрыв связи принесет тебе только счастье. К твоим услугам вся империя, ни к чему зависеть от одной-единственной женщины.

Теофас крупно вздрогнул, и я поняла, что невольно повторила те же слова, которые когда-то сказал мне он сам. Он резко поднял голову, но настройка координат уже завершилась, сфера полыхнула, и лицо Теофаса истаяло в белом свете.

Мы остались на утесе с Анхардом в одиночестве.

— Что это было?

Он настороженно помог мне подняться, похоже, из-за магической завесы, образованной разрывом связи, он толком не расслышал, что случилось. Я молча мотнула головой и прихрамывая направилась обратно в замок. Перед глазами еще стояло лицо Теофаса, его отчаянный взгляд, сжатые в нить губы.

Но на душе было спокойно и хорошо. Больше некого любить, не о ком плакать. Поэтому можно наконец выкинуть Теофаса из головы и заняться делом, и для начала выспаться.

Едва волоча ноги, поднялась в собственную спальню. На столе стояла та самая шкатулка, которую обещала достать Гельке. Я повертела коробку из резного клена, даже через дерево чувствуя, как фонит яд Арахны. Мерзость!

— Улиточка… — позвала я, едва ворочая языком от усталости.

Она ответила, но ее голос шел не снаружи, к примеру, из цветочного горшка, а почему-то изнутри, словно я съела свою ненаглядную за обедом.

— Спи, Эль. Спи.

Пьяно улыбнувшись от распирающей меня магии, я кое-как запихала шкатулку под кровать, а после свалилась в постель, как была — в платье и старых туфлях, с убранными в тугую косу волосами — и мгновенно уснула.

А миг спустя сидела в знакомой аудитории со знакомым дракониром, который скучающим голосом повторял:

— … а если вы снова откажетесь заниматься, мы посадим вас в… Как-как он называется?

— Ну… Это что-то вроде комнаты, только очень маленькой, где только лампа, книга и канцелярские принадлежности.

О, я в почти в такой же занималась! Обернулась к собеседнице драконира и обнаружила Клео, с прилежанием плетущую какой-то браслет. А на ее запястье угадывалась цепь золотых рун, вот только руны принадлежали не клану Тарвиш. Она образовала связь истинных с Рейнхардом.

В груди кольнуло. Они смогли. Преодолели. А я сдалась.

Но ведь это к лучшему, верно?

— Твоих знаний пока недостаточно, — Клео подняла на меня спокойный взгляд. — При наличии темной и светлой магии, внутреннего дракона пестуют иначе, а ты слишком быстро поглотила темную сторону дракона. Его светлая часть не успела развиться.

Я нахмурилась, но кивнула. Моих знаний было недостаточно.

— Я могу развить внутренне драконье яйцо, но без учета темной магии, поэтому мне понадобиться помощь.

Клео встала и пересела ко мне, и я невольно смягчилась по отношению к ней. Если она поладила с Рейнхардом, то и я сумею с ней поладить.

— Тогда начнем… — Клео чуть замешкалась. — Что… Что ты сделала с рунами истинности?

— Разбила их, конечно, — снисходительно улыбнулась, глядя на ошарашенную Клео. — Давай не будет отвлекаться непродуктивную тему, я хочу как можно скорее получить своего дракона.

Проснулась я через полгода.

Нет, никто мне не говорил об этом, я поняла это сама, словно в сердце тикали встроенные часы. Просто открыла глаза и коснулась тонкой золотой скорлупы, которая заключала меня в себя вместе с кроватью. Рядом лежал полуистлевшее платье, а туфли сгорели полностью, от них осталась только чудом уцелевшая грубая нитка, притаившаяся за ступней.

Сладко потянувшись, я коснулась оболочки гигантского яйца, и та рассыпалась с тихим звоном. Моя первая мысль почему-то была о Тео, но я без особого труда выкинула ее из головы.