Развод по любви (СИ)

Нет, ну это ни в какие ворота! У нас тут, понимаешь ли, драма, а я о пакостях думаю… Пуговки вот расстёгиваю.

Трусы. Скомканные как попало, перемешанные с носками, что для Кости совершенно нехарактерно. Остальная одежда примерно в таком же виде: измятая, местами несвежая, местами расползающаяся по швам.

Дома грязно и тяжёлый затхлый запах.

Это совершенно не тот Костя, к которому я когда-то залезла в форточку.

Неужели это всё моими стараниями? Ох…

Вечером, когда я привезла вещи, меня к Косте не пустили, да я и не рвалась.

О чём нам говорить? Я ещё не придумала, что скажу ему. В голове царит хаос, мысли не складываются. Неподходящий момент для разговора.

На стойке дежурного, куда я сдавала вещи, мне сообщили, что Костя пришёл в себя, и его состояние стабильно. И всё.

Засыпать, зная, что Костя жив, мне будет проще. Наверное. Во всяком случае, плакать ночью я буду без скорби, а просто от переизбытка эмоций.

***

Днём после пар я помчалась в больницу.

Ночь выдалась бессонной. Мой мозг решил, что пора поговорить с Костей и поставить все точки над «и», поэтому я до утра репетировала свои реплики.

И вот, моя голова, работающая из-за недосыпа в аварийном режиме, неслась навстречу приключениям (пока не забыла реплики).

Волнительно, однако.

И я бы с облегчением вздохнула, если бы Костю забрали на процедуры или ещё куда, но меня беспрепятственно пустили к нему.

Я постучалась и вошла.

В палате стояло две койки, одна из которых была смята, но тоже пустовала. Судя по разложенным на тумбочке знакомым вещам, палатой я не ошиблась.

Вдруг из душа вышел Костя в одном полотенце на бёдрах.

— Наташа? — удивился он и встал на месте.

— Привет, — нехарактерно застенчиво сказала я. — Рада, что тебе лучше.

— Спасибо, что привезла мои вещи. Мне придётся наблюдаться здесь неделю.

— Понятно, — кивнула я, растерявшись.

Ни одна из заученных реплик не подходила в качестве ответа. Засада…

— Послушай, мне жаль, что всё так вышло, — сказал Костя. — Я больше не буду тебя преследовать. Я всё понимаю и не стану убиваться и делать новые глупости. Попробую жить дальше.

Что угодно ожидала я услышать, но не прощальные слова.

Чёртова любовь-расстрига!

Ноги отказались топать прочь. В носу засвербело, предвещая мокрые обстоятельства. В горле образовался ком. Вот оно, сейчас начнётся…

Всхлип.

— Наташа? — Костя отмер и рывком преодолел разделявшее нас расстояние. — Наташа, скажи, ты всё ещё любишь меня? — вопрос в лоб.

— Угу, — только и смогла ответить я.

— Маленькая моя, иди ко мне… — прошептал он мне в губы и поцеловал.

Это был очень мокрый поцелуй.

А следом за истерикой наступило оно: желание. Всё моё тело превратилось в одну сплошную эрогенную зону. К чему ни прикоснись — горит.

Костя, не переставая целовать, увлёк меня в ванную комнату.

— Боже, как я по тебе скучал… — шептал он, не отрываясь от моих губ.

— А-а… тебе же нельзя… А вдруг придут? — пробился сквозь густой туман возбуждения голов рассудка.

— Мне всё можно. Это отдельная палата. Ни о чём не думай. Я так хочу тебя…

Костя торопливо развернул меня спиной к себе и стянул мои джинсы. Полотенце с его бёдер слетело ещё где-то на пороге ванной.

Наш самый первый секс был не таким волнительным и чувственным, как этот. Крышу нам обоим снесло ураганом, и мы совокуплялись жадно и торопливо, как кролики.

Я вцепилась одной рукой в белую, но шаткую раковину, а другая моя ладонь упёрлась в стену. Рядом висело зеркало, и я видела в нём край своего распалённого, одурманенного вкусом оргазма, лица и Костино плечо.

Закончилось всё так же стремительно, как и началось.

— О-ох, — воскликнул Костя, замер на пару секунд, а затем собственнически обхватил сзади мою талию.

Мало-помалу до меня начало доходить, что сейчас произошло. Гормоны перестали бушевать и успокоились. Буря улеглась, и включился мозг.

— Наташа, хочешь в душ? Я принесу тебе, чем вытереться, — заботливо предложил Костя и, не дожидаясь моего ответа, вышел.

Душ я приняла не столько ради того, чтобы смыть с себя следы секса, сколько ради нескольких минут размышлений.

Даже в самых смелых вариантах моих ночных мысленных разговоров с Костей я не представляла себе такого. И вот, поговорить мы не поговорили, но зато удовлетворили плотские желания. Класс!

А если честно, совсем не класс.

Стоя под струями в душевой кабинке, я вдруг поняла, что вот так сразу не смогу снова быть с Костей. Во-первых, мы не всё обсудили, не обо всём договорились. Во-вторых, как только опасность смерти для Кости миновала, обиды снова повыползали, как тараканы в темноте.

И вот что мне прикажете делать?

Из ванной я вышла полностью одетая. Постеснялась щеголять перед Костей в одной простыне. Мы долго были порознь. Я отвыкла от мужчины.

Костя тоже оделся в сухое и чистое.

— Прости… — первым начал он. — Знаю, сначала надо было поговорить, но я не удержался.

— Да… Я и пришла, чтобы поговорить, — ответила я, опустив взгляд в пол. — Понимаешь, я не могу вот так сразу. Глупо это говорить после секса, но… Я всё ещё боюсь тебе доверять, — ну, наконец-то хоть одна из заготовленных с ночи фраз пригодилась!