Развод по-русски

— Мне это надоело! — нервно восклицал он, бегая по кухне. — Я сам, своей рукой привел твою сестру в этот вертеп! И началось! Еще бы! Там все смотрят в рот этому солдафону, у которого одна извилина, и та прямая. А Лиза — она податливая. У нее своего ума нет, ей важно, что думают другие. А другие там — сволочь на сволочи. Уж я-то знаю! Вот им и захотелось сделать мне гадость, оттолкнув от меня Лизу. Им было завидно, что я — порядочный человек.

— Единственный на свете? — не выдержав, съехидничала тогда Вера.

— Там — единственный, — твердо заявил Андрей. — Мужики там кобели, а бабы шлюхи. А если и нет, значит, еще чего похлеще. И уж теперь-то они у меня узнали, что я о них думаю! Узнали, что я вижу их козни насквозь, вот и ненавидят меня еще больше. Кому хочется слышать правду в лицо?

— Никому, — кивнула Вера. — Андрюша, неужели ты действительно хочешь, чтобы все стали плохо к тебе относиться?

— А мне плевать, как ко мне относится всякая сволочь. Мне нужна Лиза.

— Вот и подумай о ней! Ты же знаешь, она хочет жить легко и больше всего на свете ненавидит проблемы. Именно из-за того, что ты искусственно создал себе проблему после дефолта, она в конце концов от тебя и ушла, понимаешь?

— Искусственно? — хмыкнул Андрей. — Много рядовая учителка в заштатной школе смыслит в бизнесе!

— Я имею в виду не разорение, а твое душевное состояние. Тысячи людей, получая твою зарплату, были бы счастливы, а ты постоянно мучился. Лизе стало тяжело это выносить, вот и все. И, чем больше ты теперь создашь вокруг себя новых проблем, тем меньше у тебя шансов ее вернуть. Каждый твой конфликт отталкивает Лизку все дальше, понимаешь? Портя с людьми отношения, ты вредишь прежде всего себе!

Однако Андрей в ответ лишь возмущенно махнул рукой, заявив, что Вера нарочно пудрит ему мозги, дабы побыстрее устроить сестре выгодный брак. Вера даже не обиделась, настолько обвинение было вздорным.

Как ты то ни было, поведение Андрюши на дне рождения доказывает — порочной тактики он не изменил. Что он говорил? Примерно то же, что и раньше, только делал акцент на Величко. Вера напрягла память, но поняла — точно вспомнить не в силах. Не воспринимая пьяный бред всерьез, она почти не вслушивалась. Что-то было странное из области животного мира. Да, помесь змея с козлом — вот как был охарактеризован бедный Борис Иванович. И якобы Андрей знает такое, из-за чего тот моментально порвет с Лизкой. Вранье! Знал бы, сразу бы выложил. Остальное содержание обличительной речи путалось у Веры в голове. Вроде бы, кроме Величко и Лизы, других имен не называлось? Но, предположим, у кого-то из присутствующих и впрямь имелась страшная тайна — не будем пока вдумываться, какая. Ему хватило абстрактного хвастовства Андрюши, чтобы поверить: речь идет именно о ней. Кстати, почему из присутствующих? Шофер Женя мог назавтра в подробностях доложить о происшествии коллегам. Или болтушка Рита. Короче, некто испугался и убил, свалив вину на Лизу.

Вера вздохнула. Объяснение представлялось ей нелепым. Что в наши времена за тайны мадридского двора? Тайны, за которые убивают? Да сейчас в газетах каждый день читаешь такое, что чем-то шокировать людей крайне сложно. Понятие морали размыто, и непорядочность поднимается на щит, а вовсе не скрывается. Разве что это не непорядочность уже, а настоящее преступление. Однако трудно представить, что среди твоих знакомых есть преступники. Трудно, невозможно! Хотя почему невозможно? Андрея ведь кто-то убил, это несомненный факт! Кто-то, знающий Лизку. Шарфик и пистолет доказывают последнее неопровержимо. Итак, будем исходить из данности. Искать убийцу следует в ее кругу. Точнее — на работе. Завтра суббота, неудачный день, а вот в понедельник надо поехать туда и попытаться что-нибудь выяснить.

Предстоящие выходные крайне Веру огорчили. Хотелось приниматься за дело сразу же, не теряя ни минуты, а тут — сорок восемь часов простоя. Лишние сорок восемь часов, которые Лиза проведет в тюрьме. Ее сестра, ее любимая, ее невиновная Лизонька! Нет, это не годится! Неужели нет другой области для поиска?

Область была, только о ней очень не хотелось думать. Коллеги сестры — чужие люди, большинство из них Вера и в глаза-то не видела, знала лишь понаслышке. Их легко обвинить во всех грехах, за них сердце болеть не будет. А Павлик — он свой, родной. Родной, несмотря на то, что любовь в полном смысле слова давно исчезла. Пусть у него есть недостатки, они есть у каждого, но к убийству он не должен иметь ни малейшего отношения!

И тем не менее визит бывшего мужа занозой сидел у Веры в сердце. Она предпочитала не вспоминать, не бередить рану, но теперь поняла, что без этого не обойтись. Нужно взять себя в руки и понять, в чем же причина смутного, однако безусловного беспокойства.