Развод по-турецки или постучись в мою Тверь

Бабушка наряжается так, что от красоты глаза слепит: круглые огромные очки, тюрбан, кремовое пальто. Во всем лучшем. Я хихикаю и открываю этой даме дверь. Маман уже с томным взглядом ждет нас.

Так. Я предполагаю, что нам нужно найти дорогу, остановку, а на остановке всегда есть карта. Выйдем на станции где-то в Мармарае, потом, по-моему, пара трамвайных остановок и… на месте, в общем, разберусь. План-то роскошный. Жаль, в кошельке Эмре нет транспортной карты, а метро не принимает лиры.

Выходим за ворота, и я впадаю в ступор. Так, машина мамы Эмре тут и… о! Ее водитель.

— Извините, мы за покупками собрались, вы до метро нас не подкинете?

— До метро?.. — он смотрит на дом Эмре в недоумении.

— Если вы о госпоже Демир, то вы ей еще минут пятнадцать не понадобитесь, успеем быстренько? Я жена господина Демира, приятно познакомиться. Только это большой-большой секрет, вы никому не говорите. Это, кстати, моя бабушка, милая, правда? Ей тяжело добираться пешком. И моя мама…

Если на фразе, что я жена Эмре водитель нахмурился, то от фразы про бабушку тут же потерял решимость. Потому что бабушка это святое.

В итоге мы с комфортом размещаемся в только что позаимствованной машине, и уже спустя десять минут водитель высаживает нас у станции метро, которая мне даже кажется смутно знакомой. По карте я прикинула, что…

— Ну нам нужно всего трижды пересесть с ветки на ветку и… Ой, а белое это же трамвай, да?

Ну-у-у, получается две станции проехать по желтой ветке, четыре на трамвае и пять по розовой. И потом одну по темно-розовой.

— Наташечка, а на такси у нас денежек нет?

— Есть, но они не наши, а мы птицы гордые!

Карты покупаем в ларьке у станции, потом пополняем их в автомате и бодрым шагом начинаем спускаться вниз. Метро в Стамбуле глубокое, а эскалатор не один большой, а штуки четыре маленьких — так что от одного к другому нужно идти коридорами, но бабушке с мамой становится все веселее.

Они рассматривают турков и турчанок, а еще постеры с сериалами и фильмами. Я от них только и слышу, что тот или иной актер играл в том или ином са-а-а-амом любимом их сериале.

Мы едем и едем, а когда пересаживаемся на трамвайную линию, они видят город мечты снаружи. Такого из окна дома Эмре не увидеть. Бабуле уступает место молодой парень, и она расцветает. Наслаждается видами, особенно когда мы пересекает Босфор.

— Я хочу семит! — почти одновременно заявляют они мне.

И во время пересадки с трамвая обратно в метро мы берем посыпанные кунжутом бублики с медом.

— А можем прогуляться? — спрашивает мама, а я не возражаю. И прикидываю, что если пройдем одну станцию пешком, ничего не изменится. Они обе идут в пальто, которые подхватывает ветер, едят семит и напевают песню из заставки какого-то модного сериала. Идилия.

— Так, последний рывок, — я киваю на красивую станцию Мармарай, украшенную мрамором, и бабуля с готовностью мчит за мной.

Еще одна станция, две, три, маленькая пересадка и…

— А мы точно на месте?

— Да, но сначала давай купим сим-карту.

Только оказывается, без паспорта сим-карты не продают, а мне его взять почему-то в голову не пришло.

— Справимся без интернета, — пожимаю плечами. Мне кажется, что место знакомое.

Тут нет колорита, который я представляла, когда слышала про Турцию, но этот район бабулю тоже устраивает. Новостройки, милые магазинчики. У меня тут же ностальгический приступ случается.

Мы бредем в сторону, где по моим воспоминаниям должен быть рынок, и я мысленно расставляю пункты. Так… кондитерская, вроде есть.

Чебуречная — да. Тут направо… верно. И теперь мимо Мигроса, в арку, по тротуару.

— Ух ты какая морковка! — восклицает бабушка у первого же стола, который стоит даже не на территории рынка.

— Ну, бабуля, добро пожаловать!

Глава 11

— У входа не бери, тут дороже, вглубь надо уйти, — с трудом оттаскиваю бабулю от прилавка с морковью, которые лежат одна к одной, и мы попадаем в водоворот кричащих людей.

Ба притихает — она явно в шоке. А мне эта атмосфера на самом деле нравится. Шум, гам, столы, заваленные свеклой, мандаринами, оливками, свежей рыбой. Отделы с овощами, которые по твоему конкретному желанию могут залить острым или простым маринадом. Целые горы всех видов перчиков, зелени. Лотки с ерундой вроде открывашек, вешалок, плечиков — и все это по двадцать лир. “Фикс прайс”, так сказать. Только больше и душевнее.

Я не успеваю сообразить, а бабушка уже торгуется. Она спорит на русском, но ее жесты и экспрессия понятны, кажется на любом языке. Как только продавец понимает, что перед ним эксперт по торгу сразу переходит на турецкий, хотя вот только что неплохо говорил по-русски.

— Ба, пойдем, уверена, найдем лучше, а то мама, вон, сейчас парфюмерных масел накупит.