Развод под 50. От печали до радости (СИ)

Обманывать Миру он тоже уже не мог, понимая, что жена не заслужила этого. Больше четверти века она была рядом с ним. Вместе они прошли сложный путь, похоронили сначала ее родителей, потом его. Сложнее всего было с мамой, для которой Мира стала родной дочерью. Она даже сказала ему однажды: «С такой женой тебе ничего не страшно». Но, к сожалению, даже к идеальной Мире любовь уже прошла. Остались привычка, уважением, признательность. Она жила заботами о детях несмотря на то, что они уже выросли. Все разговоры в последнее время сводились либо к ремонту, либо к внуку, либо к обсуждению ближайших поездок на мероприятия родственников. Он понял, что между ними все остыло и нет смысла подкидывать дровишек в потухший костер.

И вот, наконец, он признался, собрал вещи и ушел туда, где его уже ждали. Их первых раз с Шинар чуть не довел его до сумасшествия. Бахытжану казалось, что рядом с любимой женщиной, он помолодел лет на десять. Ее упругое, гибкое тело завораживало, а смелые ласки, на которые так и не решилась жена, вскружили голову.

В тот роковой вечер они провели два часа в квартире, где снова и снова любили друг друга. После решили поехать поужинать в кафе и спустились вниз. У машины Шинар прижалась к Бахытжану, а он наклонился, поцеловал ее и услышал крик дочери:

-Папа! Папа!

Герой-любовник поднял голову и увидел через дорогу Аселю. Рядом с ней, выпучив глаза, стоял зять. У Бахытжана, как перед смертью, вся жизнь пронеслась перед глазами, и он рванул к ней, оставив растерянную Шинар стоять у автомобиля.

Глава 8. Точка невозврата

Когда Мира вошла в спальню к дочери, и та лежала спиной к ней, на боку, и гладила живот. В комнате горел ночник, было свежо и прохладно из-за открытого окна, но Меруерт подумала, что хорошо бы его закрыть, пока Аселёк не простудилась.

-Доча, - позвала Меруерт, после чего девушка обернулась и всхлипнула.

-Мам, папа… - бессвязно начала она.

-Я знаю, - вздохнула Мира. - Закрою?

-Нет, мне дышать нечем, - объяснила Асель и смахнула с щеки слезу.

Мира села на край кровати и погладила дочь по спине.

-Ты знала, что папа тебе изменяет?

Аселя села на кровати, вытянув ноги и прислонившись к мягкому бежевому изголовью. Мира опустила глаза и в уме пыталась подобрать нужные слова. В итоге, набрав в легкие побольше воздуха, она сказала:

-Папа пришел ко мне и признался что любит другую.

Дочка ахнула и прикрыла рот двумя ладонями.

-Давно?

-В начале недели. Мы поговорили, - каждое слово давалось Меруерт с трудом, - и решили развестись, потому что он захотел быть с той, кого любит.

-Он сказал, что не любит тебя? - дочка посмотрела на нее глазами хрупкого, маленького котенка.

-Да, - тихо отозвалась Мира.

-А ты? Ты любишь папу?

-Это уже не важно. Брак, в котором один из супругов не любит или не уважает другого, обречен.

-У вас же все было хорошо! - возмущенно воскликнула Аселя. - Мы же приходили к вам две недели назад и все, было как всегда.

-Я не могу сказать тебе, что у него на душе. Я видела, что он устал, но списывала все на новую должность и ответственность. -Почему ты так спокойно про это говоришь?

Что могла ответить Мира? Она ведь не скажет дочери, что вот уже несколько ночей плачет в подушку, гладит ладонью холодную простынь на той стороне, где спал Бахытжан, долго гипнотизирует его кружку на кухне. А еще ей кажется, что он вот-вот позвонит в дверь, войдет в квартиру и поцелует ее, словно ничего плохого не произошло. Вот только реальность совсем другая. Анализируя поведение и слова мужа, Меруерт с горечью поняла, что они по-разному относились к происходящему в семье. Она до сих пор любила, он - позволял себя любить. Хотя раньше любили оба.

-Мам? Ты молчишь…

-Прости, я задумалась.

-Я спросила, почему ты так спокойна?

-Наверное, потому что я уже ничего не могу изменить. И удерживать его я не собираюсь.

Аселя только хотела что-то сказать, но в квартире раздался звонок. Мира вздрогнула, понимая, что приехал накрученный до предела сын.

-Это Димаш, - встав с кровати, Мира в три шага оказалась у двери. - Ты лежи.

-Нет, мам. Я тоже хочу послушать, - заупрямилась дочь.

Мира вышла в прихожую и увидела у двери только зятя. На вопрос о муже, она услышала, что он в уборной. Меруерт раздражительно цокнула, но промолчала. Ильяр открыл дверь и впустил серьезного Димаша. Увидев мать, сын первым делом приобнял ее и поцеловал в щеку. Рядом с ним она казалось хрустальной Дюймовочкой. Малыш, которого она выносила, родила и вырастила, возмужал, был на две головы выше нее, широк в плечах, подтянут. Внешне он походил на отца, тогда как Аселя унаследовала черты матери.

-Как Аселёк? - спросил Димаш.

-Нормально я, - ответила сама девушка, тяжело дыша и подпирая ладонью ноющую поясницу.

-Где он? - буркнул жестко, сведя брови к переносице.

В этот момент дверь в уборную открылась и из нее вышел Бахытжан. Рукава его рубашки были закатны до локтей, пальцы все еще влажные. Он перевел взгляд с дочери на сына и жену. Зять стоял как неприкаянный у двери и не знал, куда себя деть. Он первым прервал гнетущее молчание, ласково обратившись к жене: