Развод. После…

Дверь хлопает, а я опускаюсь на пол. Он кафельный, и только сейчас понимаю, что мои ноги ледяные, рук вообще не чувствую. В промежности все тот же пожар и сырость.

Господи! Как мне победить себя?

Закрываю лицо руками, чувствую, слезы на подходе. Но ни одна слезинка не капает. Только горло в какую-то пленку затянуто, а тело в узел закручивается от противоречивых ощущений. Тошно от самой себя.

Спустя полчаса получаю сообщение от Кречетова. Несмотря на то, что написал с другого номера, я знаю, что это он.

Адрес ресторана и время.

Телефон падает из рук прямо под ноги, выскальзывает вперед, ударяясь о заледеневший сугроб.

Он издевается! Я не могу туда пойти! Никогда и ни за что!

глава 6

Оля.

К ресторану подъезжаю сильно припозднившись. Очень надеюсь, что Кречетов не выдержал и сбежал. Он жуть как не любит опоздания. Я же вечно опаздываю.

Но сегодня это было сделано намеренно.

На мне джинсы с высокой посадкой и наглухо закрытая водолазка. И мне все равно, что вид не соответствует походу в ресторан. У меня вообще такое состояние, что я готова крушить стены этого места.

– Добрый день, у вас заказано? – спрашивает милая девочка на входе, окидывая меня неодобрительным взглядом.

Это место довольно пафосное. И вот так вот заявиться в том, в чем я, мягко говоря, неправильно.

– Кречетов Максим, – произношу имя бывшего мужа.

Некогда родное сердцу имя выплевываю, словно старую пережеванную жвачку. Оглядываюсь по сторонам. Ничего не изменилось с нашего последнего визита сюда.

Только стены сейчас давят, становится душно, в голове звучат голоса того вечера, которые мы слышали из соседней кабинки.

Да, особенность этого ресторана в том, что все столики находятся в кабинках. Небольшие, довольно интимные места, где никто не помешает.

Ну, мы так думали…

– Я уж думал, ты не придешь, – расслабленно говорит бывший муж, который вальяжно развалился на диване.

На столе полусъеденный ужин на одну персону и бокал красного вина.

Я не ела с утра, крошки во рту не было, и мой желудок зазывно и позорно заурчал.

– А я думала, ты уже уехал.

– Правильней было бы сказать, надеялась.

Злость на Кречетова зажимает меня в тиски, вдох дается с трудом, будто кислород в этом помещении заканчивается.

– Проходи, присаживайся, – любезно указывает на место напротив него.

Заставляю себя сделать эти шаги к столику и медленно опуститься на диван. Ладонью чувствую приятный велюр, и мозг подбрасывает нежеланные воспоминания, как горсть гвоздей в лицо, царапая и задевая за живое.

Решение надеть джинсы и закрытую кофту сейчас кажется правильным, хоть мне и безумно жарко. Кожа не так подпаляется от постоянных взглядов Макса в мою сторону.

Кречетов отложил приборы, и его пальцы уверенно и изящно сжимают тонкую ножку бокала.

Бросаю взгляды на бывшего мужа и снова теряюсь.

Он сидит весь красивый, невозмутимый, с изогнутыми в ухмылке губами. Меня переворачивает от него такого, и что-то до сих пор екает внутри.

– Ты принесла?

Опускает он с небес на землю своим вопросом. Тут же вспоминаю, почему я здесь.

Даже не предложил что-то заказать, хотя музыку моего живота он слышал и о голоде моем догадывается. А, вспомнила, я же опоздала.

Педант хренов!

Взглядом еще раз прочесывает меня, одежду, в которой заявилась, и останавливается на кожаной папке, что положила на стол.

Меня бьет внутренняя истерика, и я до сих пор не понимаю, почему пришла и позволяю так с собой обращаться. Кречетов ничего особенного мне не говорит, не делает. Только его взгляды и поведение… Ух… как иголки под ногти загоняет.

– Где гарантии, что ты не скажешь все Оскару?

Скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку. Саму колотить начинает от этих всех вопросов, оттого, что он весь такой из себя сидит напротив меня и внаглую рассматривает.

– У тебя вообще нет никаких гарантий. Только мое слово.

– Которому верить ни в коем случае нельзя.

Взгляды сцеплены. По ним уже бегут поджигающие искры и раздаются микровзрывы.

Чего мне стоит забрать папку, и будь что будет? Ну, узнает Оскар, насколько я ненормальная, дальше что? Судя по информации, которую я скопировала у бывшего мужа, есть люди еще более поехавшие.

– Я передумала. Не буду тебе ничего отдавать! И катись ты куда подальше, Кречетов.

Под ребрами, как резинка, растягивается страх. Сплющивает все органы. С губ вот-вот слетит очередное проклятие в его адрес.

И я никуда не ухожу…

– Ты как ребенок, ей-богу! Который пытается быть самостоятельным, но в силу своего максимализма и неопытности начинает говорить и творить то, что в дальнейшем только пугает его.

От сказанного пальцы цепляют ближайший столовый прибор и начинают вертеть его в руке, взглядом хочу удавить бывшего мужа, а в груди образуется объемный, мешающий дышать ком.

И правда, в этой одежде, с этой дурацкой папкой и своими мыслями чувствую себя ребенком. Кречетов всегда умел одной лишь фразой раскрыть проблему. Но, черт, легче не становилось никогда. Не знаю, как он там клиентам помогал. Лично я всегда будто вылетала с колеи на встречку под большегруз.

– Знаешь, что?