Развод с миллиардером

Я напоминаю себе, что это всего лишь игра на камеру. Инсценировка. Все не настоящее. Его поцелуи тоже. Не помогает. Воздух между нами сгущается, трепет бабочек в животе усиливается. Не должна я так реагировать на него, не должна.

В реальность меня возвращает прожигающий ненавистью взгляд Лили. Я победно улыбаюсь ей, а потом отстраняюсь, когда голос фотографа оповещает что съемка завершена.

– Спасибо большое, что нашли время на эту встречу. Вы очень красивая пара, – прощается с нами Мария и скрывается за створками лифта, а мы с Тимуром почему-то так и стоим взявшись за руки, не в силах вымолвить ни слова.

Наверное, стоит отстраниться от него, но я не спешу делать это первой.

Я чувствую как его большой палец вычерчивает круги на моей ладони. От этой простой ласки невидимая струна внутри натягивается еще больше, а воздух становится обжигающим.

– Неплохо получилось, – голос Тима звучит хрипло, негромко. Без прежних шутливых ноток. Смотрит перед собой. Как и я.

– Да, – с трудом выдавливаю из себя. Я вся сосредоточена на движениях его пальцев. Кожу покалывает. Внезапное желание разливается в крови. Пора признаться себе, что близость Аврамова меня все еще волнует. Как бы я не хотела отрицать это. – Я… – с трудом проглатываю собравшуюся во рту слюну, – пожалуй пойду.

Тимур отпускает мою руку и сразу же становится холодно и неуютно.

– Спасибо, Майя, – его глаза блестят серьезностью. Отчего-то для него было важным сегодняшнее интервью.

– Не благодари меня, Аврамов. Я всего лишь делаю то, о чем мы договорились. И все же мне было бы проще играть на твоей стороне, если бы ты мне все рассказал.

Я смотрю ему прямо в глаза. Выжидаю. Вижу, что он ведет с собой внутреннюю борьбу. Надеюсь, что раскроется мее. Да, мы уже давно не супруги, но все же теплое отношение между нами сохранилось. И дружба. Я не желаю ему плохого. Это всегда будет неизменным. Какую бы боль он мне не причинил.

– Меня не будет несколько дней, Майя, – Тимур говорит совсем не то, что я хочу услышать, – потом мне нужно будет улететь по работе в Португалию, если хочешь можешь составить мне компанию. Пляж, отличная кухня и океан за окном.

– С удовольствием, – натянуто улыбаюсь я, не подавая вида, что ему удалось зацепить меня, – главное чтобы до этого времени я успела привести в порядок свои волосы.

– Ничего страшного, тебя там никто не знает, только придется тебе держаться от меня на расстоянии, не хочется чтобы моя репутация пострадала, – потешается надо мной он.

– У тебя как всегда отвратительное чувство юмора, Аврамов.

– Врешь, ты обожала мои шутки.

– Я притворялась. Теперь могу признаться честно, – усмехаюсь я. – Я собираюсь заказать ужин, на тебя рассчитывать?

– А может приготовишь что-то? – жалостливо смотрит на меня.

– Вчера было исключение. Я не в кухарки к тебе нанималась. У тебя десять секунд на раздумье.

– Я не против пиццы на самом деле, – и на мой удивленный взгляд добавляет, – двести лет не ел пиццу. Так что с тебя еда, с меня хороший фильм и вино. Встретимся в гостиной перед телевизором. Или в моей спальне. Там отлична плазма.

– Меня устроит плазма в гостиной. Соблазнитель с тебя хреновый.

– Черт, теряю сноровку, Аврамова. Буду тренироваться.

Глава 23

Мы с Тимуром расположились прямо на полу напротив телевизора. Как в старые добрые времена. Рядом коробка с пиццей и два бокала. Раньше мы часто так проводили выходные. Наша небольшая традиция. И теперь внутри меня медленно разгорается ностальгия. Так тепло и уютно рядом с ним сейчас. Словно и нет между нами пропасти длиною в восемь лет.

– «Джеймс Бонд»? Серьезно? – удивленно вскидываю брови, когда Тимур включает фильм. Кажется, его вкусы не изменились ни капли.

– Это классика, моя дорогая, – самодовольно заявляет он.

– Да ты его до дыр засмотрел. Все части. И я рядом с тобой. Давай что-то другое.

– Нет, будем смотреть этот фильм, – безапелляционно заявляет он, раздражая меня своим тоном.

Вот уж и в самом деле, словно в прошлое вернулись. Фильмы всегда выбирал он и романтических мелодрам, как вы понимаете, не было ни разу. Зато свои любимые киноленты он мог включать через день.

– Тебе вообще без разницы что смотреть, Тимур, ты уснешь через десять минут, а мне придется в одиночестве досматривать фильм, – завожусь я.

– Когда это я засыпал? – его возмущение неподдельное. Искренне.

– Тебе напомнить? – поворачиваюсь к нему и смотрю выжидающе.

– Несколько раз не считается.

– Это случалось каждый раз. Несколько минут и ты уже храпишь перед телевизором.

– Да врешь ты все, – и снова неподдельное возмущение.

– Хочешь поспорить? – Придвигаюсь еще ближе к нему и смотрю с вызовом. Сейчас Тимур не тот бизнесмен в идеально выглаженной рубашке, что был передо мной два часа назад. На нем спортивные трико и серая футболка, которую он, кажется, вытащил прямо из корзины с грязным бельём.

– Смотря что будет наградой за выигранный спор, – голос Тимура меняется в одно мгновенье. Становится бархатным, ласкающим, с нотками хрипотцы. И только сейчас я понимаю, что мы почти соприкасаемся телами. Слишком близко. Слишком опасно. Слишком непозволительно.