Останавливаю пальцем автоматическое перелистывание истории и растягиваю стоп-кадр, присматриваясь к часам на мужской руке.
Да, это точно Гордей. Ошибки быть не может. Таких браслетов больше нет, я на заказ делала по эскизу.
Чёрт!
Отбрасываю телефон на диван и встаю. Прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание.
Мне должно быть всё равно. Наплевать. Он больше не мой муж, а Рита не моя подруга. Точка.
Но почему снова так сильно саднит в груди? Почему до крови царапает?
Телефон вибрирует. Личное сообщение. От, мать её, Риты.
“
И смайлик подмигивающий.
Да пошла ты, дрянь!
Чая больше не хочется. Иду к бару и достаю бутылку вина. Кстати, третью за месяц уже. Раньше одной на полгода хватало. Надо прекратить расслабляться таким образом.
Но сегодня хочу.
Наливаю бокал и половину выпиваю залпом. В горле огнём жжёт, наверное, я точно заболеваю, слизистая чувствительная какая-то.
К дочери спать не иду, не дышать же на неё алкоголем, иду в свою спальню. Забираюсь под одеяло и подтягиваю колени к груди. Трясёт. В груди всё дрожит и вибрирует, не позволяя расслабиться. Рука чешется взять телефон и посмотреть, какие ещё истории выложит эта сучка.
Как “оживает их первая любовь” — в обнимку на танцполе? Или красивый маникюр в фокусе, держащий тонкую ножку бокала на брудершафт с Гордеем?
Или чего уж там мелочиться… уже сразу из его новой квартиры. Или из постели.
Дрянь.
Я ведь прекрасно знаю, зачем она выставили эти истории.
Для меня.
Хватаю телефон и отключаю его вообще, а потом отшвыриваю подальше. Зажимаю руками уши, будто прячась от насмешливого шёпота голосом Риты: “Дура ты, Ира, не стоило разбрасываться. Ох и пожалеешь ты, ох и пожалеешь…”
Понимаю, что по щекам текут слёзы. В груди болит от предательства.
Но какое это предательство, если Гордей — мой
Тогда почему меня так ломает от мысли даже, что он просто сидит рядом с этой змеёй, которую я когда-то считала подругой? Она, оказывается, как шакалица, ждала, пока мой брак развалится, чтобы тут же впиться в Гордея своими клыками.
Сучка.
В животе всё сжимается в болезненном спазме, стоит только представить, как он обнимает её, как снимает одежду, как целует… Как эта кобра забрасывает на его спину свои ноги и сцепляет щиколотки, заключая в себя как в оковы.
Я то плачу, то вспыхиваю от злости. На него, на неё, но больше всех на саму себя. Почему я чувствую то, чего не должна? Почему это так сильно меня ломает?
Конечно, ни о каком сне и речи не идёт. Встаю и возвращаюсь в кухню, достаю из холодильника неполную бутылку и наливаю ещё один бокал. Потом ещё один.
Когда картинка перед глазами становится не совсем чёткой, а лицо начинает пылать, я, закусив губы, снова беру телефон и включаю его.
Ой, не стоит, Ира, ой не надо…
Голос разума, дорогой, ты пытался, но прости, я пьяна.
Нахожу контакт Гордея и захожу в нашу переписку.
“
“
“
“
Ах-ха! Пассивной агрессии… Ок.
Отсылаю ему скриншот сторис Риты.
Не знаю, для чего делаю это, но остановиться не могу уже. Я и так постоянно себя во всём тормозила. К чёрту.
“
“
“
“
“
“
“
“
Пишу ему, а у самой пальцы влажные. Я пьяная и безумная. Просто дура. Как малолетка, ну точно. Нужно остановиться, мне незачем ссориться с Гордеем. Ни мне, ни ему это не нужно.
Не нужно ведь?
“
— Ого! — удивлённо смотрю на экран и внутри запоздало ворочается инстинкт самосохранения. Кажется, я увлеклась. Гордей никогда не выражался в мою сторону. Никогда себе такого не позволял. Наверное, он тоже пьяный и злой. Ну, теперь уж точно злой.
Может, стоит написать ему что-то типа “извини, я переборщила”?
Или… нет уж. Не буду.
Откладываю телефон и иду умываться. Холодная вода помогает немного прийти в себя, но я всё ещё чувствую себя прилично пьяной.