Развод (СИ)

— Ты не доела своё любимое банановое мороженое, — кивает на креманку. — Ты всегда его доедаешь.

Точно. Странно, но я, лишь узнав о беременности, поняла, что меня уже с неделю мутит по утрам, а любимая овсянка с бананом не лезет совершенно. А теперь вот и мороженое.

Только меня это вдруг не расстраивает. Воспринимается как нечто, что будет потом кирпичиками воспоминаний о том, как в мир пришёл мой второй малыш. Даже если эти воспоминания будут только моими.

Glava 36

Меня действительно начинает тошнить по утрам. Любимая овсянка с бананом отправляется в мусорку, а выпитый чай с бутербродом — в унитаз.

К моменту, как просыпается и приходит на кухню Вика, я уже успеваю умыться и снова выглядеть свежей. Ну, хотя бы относительно. По крайней мере, руки уже не дрожат и глаза не слезятся.

— Доброе утро, мамочка, — Вика целует меня и усаживается за стол.

Я приобнимаю её и вдыхаю запах её волос. Люблю так делать, особенно с утра. Она пахнет солнышком и любовью, волшебными снами, чем-то очень-очень особенным. А сейчас я будто ещё острее это ощущаю. То, что я списывала на стресс в последние недели и желание замедлиться в чём-то привычном — в своих отношениях с дочерью, в нежности к ней, испытывала в этом какую-то дикую, гипертрофированную потребность, оказалось гормонами беременности. Всё встало на свои места.

— Доброе, солнышко, какао хочешь?

— Угу, — кивает Вика. Она любит какао. — А ты сегодня опять не захотела свою любимую кашу?

Всё-то она подмечает. Дети вообще наблюдательны, хоть нам, взрослым, и кажется, что они много не замечают.

— Просто пока перешла на другой завтрак, детка, всё в порядке. Пей своё какао и беги чистить зубки. Пора собираться.

Отвожу Вику в детский сад и решаю предпринять ещё одну попытку поговорить с Гордеем. Ресурса у меня сейчас на миллиграмм, но так или иначе ему сказать нужно. Лучше сделать это скорее.

— Я сразу на объект к Сабурову, — ставлю в известность Александру по телефону, пока еду в машине. — Передай Антону Макаровичу.

— А в офис во сколько приедешь? — Саша разговаривает таким тоном, будто её лично совсем не устраивает, что я приеду не к восьми.

— Когда справлюсь, — отвечаю коротко.

— Не задерживайся.

Конечно, Саша, как скажешь.

Отключаюсь и закатываю глаза. Быстрее бы завершиться с проектом. Немного осталось. Но даже с учётом беременности бросать я его не буду. Не дождутся.

Я всё обдумала. Труда вложено много, я ведь на совесть всё делала. Завершу, получу свои деньги и тогда уволюсь.

Паркуюсь я у офиса Гордея на том же месте. В этот раз ни его, ни воздушно-припадочной поварихи нет в поле зрения. Долго не раздумываю — выхожу из машины решительно и иду в здание.

— Привет, Лиз, — здороваюсь с его секретаршей, что смотрит на меня с удивлением. Я тут и раньше не частым гостем была, а теперь, наверное, она совсем не ожидает видеть меня. — Гордей у себя?

— Да…

Наверное, ей не особенно нравится, что я в который раз вот так игнорирую правило о том, что обо мне боссу она должна доложить.

— Один?

— Один.

— Отлично.

Иду к двери, коротко стучусь и приоткрываю. Стараюсь игнорировать нарастающую скорость пульса. Контролирую дыхание.

— Привет, Гордей. Я ненадолго тебя отвлеку, — говорю с порога и прохожу к его столу.

— Здравствуй, Ирина, — поднимает удивлённо брови. — Не ожидал.

— Да я и сама… — вторую часть мысли произношу уже у себя в голове. Надо по порядку.

Может мне кажется, но я чувствую от него некую дистанцию. Как будто бы… он выстроил стену. Взгляд более холодный, что ли.

Наверное, я оказалась права насчёт поварихи. Они вместе, и Гордей выстраивает границы. Это нормально.

Внезапно больно для меня, но в целом ожидаемо и объяснимо.

Но тем не менее, этот факт не исключает того, зачем я пришла.

— Нужно поговорить.

— Присаживайся, — кивает на кресло напротив и заметно напрягается. — С Викой всё хорошо?

— Да-да, не волнуйся.

— Ну тогда слушаю, — он чуть расслабляется, но по прежнему сосредоточенно смотрит на меня.

Повисает пауза.

Я прочищаю горло, но слова так и застревают.

Лучше начну с момента с Сабуровым. А потом про ребёнка. Мне нужно решиться.

— Гордей, я думаю, тебе нужно быть внимательным с Сабуровым.

Он сначала вскидывает брови, а потом хмурится, откинувшись на спинку кресла.

— Ира, я и так с ним внимателен всегда. Но ведь тебя привело что-то конкретное?

— Да, — киваю. — Я не совсем понимаю, как это расценивать, но подозреваю, что он что-то замышляет. Может, мне стоило узнать сначала подробнее…

— Так, стоп. — Гордей выпрямляется и кладёт с хлопком ладони перед собой на стол. — Давай сразу, Ира: о чём бы речь сейчас не пошла, ты НЕ влезаешь в это. Ничего не выясняешь, не пытаешься разобраться. Я тебе уже сказал: Сабуров опасен. А теперь — что именно ты подозреваешь?

Я рассказываю Гордею подробно возникшую в конференц-зале ситуацию, и что именно я увидела. Про папку с документами, про схему канализации здания, чей адрес я узнала.

— Только сфотографировать я не успела, — пожимаю плечами с сожалением.

А потом замолкаю, наблюдая за его реакцией. Сначала он хмурится, а потом встаёт и отходит к окну.