Развод. Спутанные жизни (СИ)

— Хорошо… Но куда ты уходишь?

— По делам, солнышко, — повторяю я, стараясь не выдать волнения в голосе. — Это очень важно, и я должна быть там.

Арина смотрит на меня с недоверием, но, видя мою решимость, не настаивает.

— Ладно, мама, — говорит она, обнимая меня. — Только обещай, что скоро вернёшься.

— Обещаю, — отвечаю я, чувствуя, как сердце сжимается от любви и тревоги.

Ночь проходит беспокойно. Я ворочаюсь в постели, думая о предстоящей встрече. В голове роятся вопросы: как Алиса воспримет нас? Как мы сможем наладить контакт? Смогу ли я стать для неё хорошей матерью? А Андрей — отцом?

Хотя, наверное, рано переживать по этому поводу. Это только первая встреча, а впереди — долгий путь. Психологи, педагоги, школа приёмных родителей…

Но всё же. Первое впечатление — самое сильное. Я видела её только на фотографии. А какая она в жизни? Смешливая, как Арина? Или задумчивая, серьёзная?

Что я несу. Для неё — недавно погибли родители. Конечно, она не будет смеяться и радоваться жизни.

И тем тревожнее мне становится.

42

— Боишься? — Андрей открывает для меня дверь автомобиля.

— Да. Ты — нет?

— Волнительно немного. А чего бояться?

Усаживаюсь в машину. “Чего бояться”. Не знаю. Вдруг, всё пойдёт не по плану? У меня и плана-то никакого нет. Только затмевающее всё желание увидеть свою дочь. Услышать её голос. Прикоснуться.

Андрей садится рядом и заводит мотор.

— Скажи мне, что всё пройдёт гладко, — умоляюще смотрю на него.

— Всё пройдёт гладко, Марина, — смотрит на меня своими смеющимися глазами, — Не переживай так сильно.

Как тут не переживать. Ему легко говорить.

Арина обрадовалась, что всё воскресенье будет играть с няней. Только смотрела как-то хитро, когда я собиралась.

Вдох-выдох. Всё будет хорошо. Кто знает, может незримая родительская связь существует, и Алиса сразу меня узнает и признает.

Только вот для того, чтобыы быть вместе, нам ещё предстоит долгий путь.

И огромная удача, что Андрей на моей стороне. Надо признать, что без него я бы не добилась ничего. Совсем.

Дали бы мне везде от ворот поворот, как в роддоме, и продолжала бы жить в неведении и страхе.

Но сейчас ситуация другая. Я другая. Андрей не делает это специально, но я чувствую, как под его влиянием я меняюсь, вместе с собственным взглядом на мир.

Мы едем молча, каждый погружён в свои мысли. Я смотрю в окно, наблюдая за мелькающими пейзажами, и пытаюсь успокоиться. В голове роятся мысли о том, как пройдёт встреча, как Алиса воспримет нас, сможем ли мы найти общий язык.

Когда мы подъезжаем к детскому дому, я чувствую, как сердце начинает биться быстрее.

Как и говорил Андрей, сегодня праздник. Здание украшено разноцветными флажками, с заднего двора доносится музыка, голос ведущего, который объявляет какую-то игру, детский смех. Ничего общего с той атмосферой, когда мы приезжали сюда первый раз.

Андрей берёт меня за руку и сжимает ладонь, давая понять, что он рядом, что всё будет хорошо.

А у меня ноги ватные, и иду я едва-едва.

Заходим в здание. Мимо проносится молодая девушка в жёлтой футболке с огромной надписью на спине “аниматор”. За ней с хохотом и криками бегут детишки самых разных возрастов.

— Лови, лови её!

— А не поймаете, не поймаете! — смеётся на бегу девушка-аниматор.

Совсем другое впечатление. Тут фонтаном бьёт жизнь. Здесь нет места отчаянию и горю. Может, и Алису эта атмосфера исцелила.

Мы поднимаемся к кабинету заведущей. Подходим как раз в тот момент, когда она закрывает дверь на ключ, звеня увесистой связкой.

— Здравствуйте, — первой здороваюсь я.

Она вздрагивает, смотрит на нас с Андреем, и успокаивается.

— О, добрый день. Вы по поводу Алисы, помню-помню.

Она пружинистым шагом устремляется куда-то, видимо, проконтролировать праздник, и нам не остаётся ничего другого, как следовать за ней.

— Педагогический университет отправил нам своих студентов, порадовать детей, — объясняет она, — Сегодня все на ушах ходят, но это иногда полезно.

— Здорово у вас тут, весело, — говорю я.

— Да, мы стараемся, — отвечает заведующая, улыбаясь. — Дети должны чувствовать себя счастливыми и защищёнными.

Мы идём по коридорам, и я замечаю, как дети бегают, смеются и играют. Везде царит атмосфера радости и беззаботности. Это немного успокаивает меня, и я начинаю верить, что всё действительно пройдёт гладко.

— Алиса сейчас в игровой. Я провожу. Ей сказали, что будет встреча с вами. Пожалуйста, ни слова ей о родителях. Ни об этой вашей истории с перепутанными детьми. Просто поговорите и присмотритесь друг к другу, — переходит на шёпот и добавляет, — Она не знает, что вы — её мать.

И если раньше ноги были ватными, сейчас — такое чувство, что они вот-вот откажут совсем.

Сердце не знает, биться ему отбойным молотком, или замереть. Не знаю даже, бледнею я или краснею от волнения.

Мы подходим к прозрачной двери, за которой просторный зал с ковролином на полу и стеллажами с игрушками во всю стену.

На полу, спиной к нам сидит девочка. Моя девочка. Моя дочь.

Она увлечённо что-то строит из кубиков.

Я вопросительно смотрю на заведующую, и она утвердительно кивает, разрешая войти.