Развод. Цена моего прощения (СИ)

А он молчит, только смотрит пристально. Мне хочется ему сделать больно, но я не знаю его слабых мест. Может он, поэтому такой непробиваемый, что он никого не любит. Его ничем не запугать. Что можно сказать ему такого, чтобы он ощутил на себе внутреннюю боль?

Он не произносит больше ни слова. А когда приезжаем домой, и я пытаюсь проскользнуть мимо, чтобы спрятаться в своей комнате, Кир ловит мою руку и не пускает.

— Успокоилась?

— Неужели ты думаешь, что после того, что ты выкинул, мне хватит полчаса, чтобы успокоиться? Не думала, что ты такой дурак.

— Не надо было меня провоцировать, — отвечает Кирилл, не глядя на меня, и тянет вверх по ступеням.

— Я? Я провоцировала? Когда? Что я сделала?

— Когда любезничала с ним.

Я упираюсь, не хочу идти в его комнату. Не хочу его и не хочу, чтобы он меня трогал.

— Не упирайся. Ты делаешь только хуже.

— Трахай свою Наташу. А меня оставь в покое, раз ты считаешь, что я недостойна доверия. Да отпусти ты меня в конце концов.

Упираюсь ногами в ступень и со всей злостью, какая есть в душе, смотрю на него.

— Нет никакой Наташи больше. Есть только ты. И пока я не перестану хотеть тебя, ты будешь спать в моей постели. Поняла? — рявкает он меня.

И я застываю от страха, таким бешенством сейчас горят его глаза.

— Мне надоели твои истерики. Я не сказал ничего ужасного. Это была правда. Я тебя купил. Ты моя. И ты не смеешь общаться с другими мужчинами. Не смеешь уходить от меня.

— Я не твоя собственность. Я человек! И насильно ты не заставишь себя любить.

— Мне и не нужна твоя любовь. Только тело.

Подхватывает меня на руки и несёт в спальню.

— Если ты не забыла, в последний раз, когда я тебя трахал — ты визжала от удовольствия. Напомнить?

Ставит меня на пол и сдёргивает свой пиджак с моих плеч. Я прикрываю грудь, приподнимаю оборванный лиф.

Там на улице я не боялась его. Сейчас же мне страшно.

В комнате темно, он нависает надо мной. А я даже не знаю как себя защитить.

— Посмотри на меня, — приказывает Кирилл уже спокойным голосом.

Но я упрямо смотрю в пол. Не хочу его слушаться, не хочу отдавать себя ему в руки. Если возьмёт, то точно не по моей доброй воли.

Жёсткие пальцы дёргают меня за подбородок, заставляя поднять голову.

— Ты слышишь меня?

— Нет. Можешь избить меня, можешь насиловать, я больше не собираюсь подчиняться тебе.

— Ты уверена?

— Да.

Его рука поднимается к моему правому плечу, рывок и последняя бретелька порвана. Платье жидким облаком ложится к моим ногам. Я стою перед ним лишь обнажённая. Он обнимает за талию и притягивает к себе.

— Я сделаю так, что ты будешь молить меня.

— Нет.

Пусть я и раздета, но сейчас я чувствую себя намного увереннее, чем пару месяцев назад.

— Никогда не буду. Если ты думал, что мне нужны твои деньги, то ты ошибаешься. И я не позволю тебе больше говорить всем, что купил меня. Я заработаю эти деньги и отдам. Тогда ты меня отпустишь?

Смотрю в его глаза. Взгляд не опускаю.

Мне не видно его лица из-за темноты вокруг нас, но мне хочется верить, что он хотя бы задумался.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты моя жена. И мне это чертовски нравится.

Глава 27

— А как же твоя помощница Наташа? Почему ты можешь мне изменять? Ты назначаешь ей ночью встречу, а мне предъявляешь за обычный разговор с другим мужчиной. Это несправедливо!

Меня трясёт. Потряхивает крупной дрожью. Я обхватываю себе руками, пытаюсь успокоиться.

— Что за ерунду ты несёшь? Тебе во сне приснилось?

Он подходит ко мне и начинает растирать предплечья.

Не вяжется у меня в голове его забота с недавним унижением.

— Не трогай меня, — отступаю назад. — Ты думаешь, можешь сначала унизить меня перед всеми, а потом просто подойти и сделать вид, что ничего не было? Нет, Кирилл. Так не получится. У меня память не как у рыбки Дори тридцать секунд.

— Я не унижал тебя перед всеми. Меня слышал только твой закадычный друг. И сказанное было адресовано только ему.

— Это мой бывший одноклассник. И мы не виделись с ним лет семь. А ты выставил меня шлюхой. Тебе ли не знать после всего, что ты видел, какого он был обо мне мнения, когда мы учились… — к своему ужасу, понимаю, что реву. Щёки мокрые от слёз. И не могу остановиться. — Ты монстр. Тебе нравится издеваться надо мной. Нравится, когда мне больно. Это ненормальное поведение Кирилл. Так поступают только садисты.

Он хочет обнять меня, но я снова делаю шаг назад.

— Мне неприятны твои прикосновения.

— С каких пор?

— С тех самых, когда ты всё разрушил.

— И что же я разрушил?

Я готова зарычать от его тупости. Бесит!

— Всё — наши отношения, нашу семью, чувства.

Снова шагает ко мне, а я упираюсь в стену.

— Мне кажется, у тебя слишком бурная фантазия. Оттого что я сказал этому придурку, что ты моя, конец света не случился. Между нами всё та же страсть. Разве нет?

Кирилл отводит мои руки назад с лёгкостью, даже не обращая внимания на мои попытки оттолкнуть его. Прихватывает сосок пальцами и трёт его между ними. Волна жара тут же проносится по моему телу, которое совершенно перестало подчиняться мозгу.

— Я не хочу тебя, — злобно цежу сквозь зубы.

— А, мне кажется, ты врёшь.