Развод. Цена моего прощения (СИ)

Его пальцы покидают меня. Я открываю глаза, наблюдаю, как он быстро избавляется от одежды. А его мужское достоинство напряжено и направлено на меня. Я порываюсь и обхватываю его рукой. Хочется ощутить его мощь и силу. Нежная кожа скрывает под собой стальную твёрдость.

— Подожди, — останавливает меня. — Я сейчас не выдержу, если ты не прекратишь.

От его слов становится лестно.

— Сколько у тебя было женщин Кирилл за эти полгода? Наверно много? — упрямо продолжаю гладить его член.

— Нет. Никого не было, — он закрывает глаза, а мне так приятно чувствовать над ним власть хоть ненадолго.

Через секунду он уже перехватывает мою руку, укладывает меня на спину и входит одним резким движением. Заполняя собой. Выбивая все мысли. Остаётся только желание. Хочется слиться с ним в одно целое.

Кирилл двигается медленно, так медленно, что я сама подаюсь бёдрами вперёд.

— Быстрее Кирилл, — шепчу ему.

Он подаётся моей просьбе и ускоряется. Таранит моё тело, вколачивает себя, но мне хочется ещё.

Внезапно он резко останавливается. Я открываю глаза, встречаюсь с ним взглядом.

— Я люблю тебя, — басит Кир хриплым низким голосом. — Слышишь? Люблю. Только тебя. Одну.

Я не успеваю ничего ответить, он снова начинает двигаться внутри меня. Физическое наслаждение сливается с душевным. А его слова эхом повторяются в голове. Да. Это счастье услышать его признание.

Мы взрываемся одновременно.

Сливаемся, проникаем друг в друга, вбираем в себя нашу страсть и любовь.

Эпилог

(Спустя год)

— Девочка, — сообщает врач торжественно.

Я перевожу взгляд на мужа. Он держит мою руку, всё ещё смотрит в телевизор, где виднеются ручки и ножки нашей дочери. Упрямая как папа. Три раза ходили на скрининг и ни разу не повернулась. Только сейчас на тридцать второй неделе всё-таки решила порадовать папу и маму. Кирилл очень хотел дочь.

Он поворачивается, кладёт руку на мой выступающий живот. И малышка, словно почувствовав это прикосновение, бьёт ножкой в его ладонь.

— Моя, — довольно шепчет, глаза блестят.

Так трогательно видеть Кирилла в роли отца. С Ильёй такого не было. И хоть Кир его очень любит, всё же более сдержанный в воспитании сына.

Выходим из кабинета с фотографиями, видео и записью звука сердцебиения нашей малышки. Держусь за руку Кирилла. А он старается идти медленно, чтобы я успевала за ним. На его один шаг приходится три моих. К восьми месяцам живот стал таким большим, что я похожа на колобка. Немного стесняюсь своего вида, но каждую ночь Кирилл шепчет мне, что я самая красивая. Ему всё так же трудно говорить о своих чувствах, но мне этого уже и не надо. Достаточно его присутствия рядом, его сильных рук на моих плечах. Он любит. Это чувствуется во всём. Но до сих пор временами меня охватывает страх, что всё изменится и его любовь закончится.

— Ноги не болят? — спрашивает Кир.

— Нет. Пока всё хорошо.

Мы поженились в прошлом году. Сначала были свидания. Самые прекрасные места, самые запоминающиеся моменты, прогулки. Он сделал всё, чтобы конфетно-цветочный период запомнился на всю жизнь. Словно пытался влюбить меня в себя. Хотя этого и не требовалось. Свадьба у нас была простая. Мы никого не звали. Просто пришли в ЗАГС и расписались. Зато медовый месяц прошёл в Новой Зеландии. И если не учитывать, что я вообще нигде не была и сравнивать мне не с чем, то мне всё очень понравилось. А мальчишки были в ещё большем восторге. Месяц пролетел незаметно. А в августе мы вернулись в Россию. Надо было собирать мальчишек в школу в первый класс.

Кирилл оставил за себя управляющего. Да и бизнес он вёл в основном удалённо. Хотя раз в несколько месяцев ему приходилось лететь обратно.

Я в эти дни всегда очень скучала. Погружалась полностью в творчество и писала, чтобы занять свои мысли.

Зинаиду Степановну Кирилл вернул на должность экономки. Мы помирились, как оказалось, шпионить для Кирилла она вызвалась сама. Потому что считала нас хорошей, настоящей парой и не хотела, чтобы мы расставались. Мы доходим до лифта, спускаемся на первый этаж, и идём к выходу, когда мне на ногу едва не наезжает колесо инвалидной коляски. Кирилл вовремя отдёргивает меня.

— Поосторожней, — он делает замечание женщине, сидящей в кресле. Худые острые плечи кажется вот-вот проткнут одежду. Она разворачивается.

— Простите, — бормочет тихо.

А в измождённом лице я с трудом узнаю Наташу. Ту самую, которая пыталась занять моё место.

— Боже! — шепчу я и закрываю рот ладонью.

— Нет, не он. Это всего лишь я, — сухо улыбается. Взгляд становится всем тем же высокомерным. Как ей удаётся в таком виде держать себя так, будто королева?

— Наташа? Что случилось? — спрашиваю у неё, не обращая внимания ни на тон, ни на её взгляд.

— Тебе-то какая разница? Позлорадствовать хочешь?

— Нет. Ты что?

Кирилл тянет меня к двери.

— Лена, идём. Не обращай внимания на неё.

Я смотрю на Кирилла, снова на Наташу. Да, она причинила мне много боли, но увидеть её в таком состоянии я не ожидала. И даже никогда не желала ей подобного.

Я слушаюсь мужа, и мы выходим. Садимся в машину.

— Что с ней случилось? — не выдерживаю я.