Развод. Ты не уйдешь (СИ)

Пальцы дрожат, сердце вот-вот вырвется из груди.

Сжимаю пальцы.

— Не надо, Оль. Я дурак. Виноват. Конечно, виноват. Да? Поругаешь меня? Дурак же…

Усилием воли раскрыв ладонь, Глеб тычется в мою ладонь, будто кот бездомный. Выпрашивает ласку? Ладонь колет его щетиной.

Слезы на глазах набухают.

— Отпусти, мне нехорошо. Снова нехорошо, — прошу едва слышно.

Глеб отпускает мою ладонь с сожалением, выпрямляется. Мне сложно на него смотреть. Чем дольше смотрю, тем темнее и явственнее мне начинает казаться, что я видела краем глаза именно его рубашку, ту самую рубашку.

И шаги были уверенные такие, веские.

Никто не ломал дверь, ее ключом открыли.

Значит, это был он?

Прячусь под одеялом, натянув его до самого подбородка.

Хочу, чтобы он ушел.

— Оль. Ты видела, кто на тебя напал?

— Нет.

— Уверена? Оль, постарайся. Быстрее найдем ублюдка.

Дышу через раз, просто не могу выносить его общество сейчас!

— Почему на меня не смотришь? — спрашивает и сам же отвечает. — Ты… ты же не думаешь, что это был я?

— А если… Если я так думаю, то что?

Даже посмотреть в его сторону мне кажется невероятно сложным, но я делаю это и почти сразу же отдергиваю взгляд в сторону, будто ошпарилась кипятком.

— Закончишь начатое? — говорю совсем тихо.

— Б…ь. Да что ты такое несешь?! Как?! Оль… Ты как такое обо мне подумать могла?! Как?!

Его голос звенит от возмущения.

— Прости. Кричать не лучшая идея, — говорит будто сам себе. — Давай ты отдохнешь. Только не спи, идет? Не спи пока, Оль. Потом ты придешь в себя, и мы… посмеемся. Мы все вместе посмеемся над тем, как глупо ты меня обвинила.

Мы все посмеемся.

— Маша тоже смеяться будет? — шепчу. — Это она с тобой была?

— О чем ты?!

Отворачиваюсь от него с огромным трудом, ложусь на бок. Как же больно, мамочки. Чувство, будто я весь земной шар тяну следом за собой.

Хорошо, что дети у мамы… Как же хорошо, что о них есть, кому позаботиться. Остальное — потом.

— Оль, ты почему про Марию спросила?! — не унимается Глеб.

И здесь он — про нее.

Все про нее. Все вокруг нее.

Пусть катится к своей шлюхе…

Ни слова больше не скажу.

Надо бы маме позвонить. Вещи ей отвезти… Собрала же многое.

Попросить Глеба? Ему же лучше будет — никакой возни с детьми, кувыркайся со шлюхой, сколько душе угодно.

Неожиданно чувствую поцелуй, муж наклоняется и целует в плечо.

Горячо. Тошно… Зачем он это делает?

— Отдыхай. Я поговорю с врачом, потом к тебе. Идет?

— Нет. Не стоит. Не утруждайся.

— Олька, у тебя сотрясение. Это не шутки, слышишь!

— Все кончено, Глеб. Теперь я — не твоя забота.

— Еще чего! — злится.

Он просто кипит от гнева, обходит кровать и садится возле нее так, что наши глаза оказываются на одном уровне.

— Ерунды не придумывай! Моей женой останешься. У нас семья.

Глава 15

Она

— Семьи больше нет. Не стало, когда в дом отца пришла твоя любовница! Пришла, словно хозяйка. Ты мне изменяешь. У тебя есть любовница.

Муж бросает на меня холодный взгляд.

— Уверена, что знаешь, о чем говоришь?

— А о чем еще можно подумать, глядя, как ты с ней милуешься? О чем, Глеб?

Смотрю на него сквозь слезы. Мне плохо.

Неужели не видит?! Почему в покое не оставит, мучает.

— Ты о ней беспокоишься.

— Допустим. Что это меняет?

— Все! Это меняет все. Я хочу развод.

— На развод ты, может быть, и подашь? А потом что…

— Ничего. Живут как-то.

— Скорее, выживают!

Спорить с Глебом сейчас — плохая идея. Его сразу же начинает нести.

— Ты о детях подумала?! Об их нуждах! Или только о своей гордости! Как содержать будешь? С голой задницей на панель отправишься? У тебя ничего нет и никогда не было. Всем, что у тебя есть, ты моей семье обязана.

Вот опять тычет носом в то, что он из довольно обеспеченной семьи, а я — так приблуда, кошка бездомная.

— Ты прав. Мы с мамой никогда не были богатыми и твоей семье многим обязаны. Но за эти годы… Наверное, уже и расплатились добром за добро. Разве не так?

Муж скалится. Из него снова вырывается что-то мерзкое:

— Как расплачивалась ты?

Не понимаю, откуда опять эти взгляды, как будто он меня ненавидит. Даже сейчас ненавидит!

Он делает паузу и добавляет:

— К тому же ты опять от меня понесла. Узнал у врача. Беременность подтвердилась! О разводе не мечтай.

— Я не стану терпеть твою любовницу.

— Ты даже не подозреваешь, о чем говоришь! — хмурится. — Скоро ты о ней даже не услышишь. Неделя, две… Больше Мария тебя не побеспокоит.

— Вот так просто? Думаешь, я возьму и забуду, как ты ее при всех охаживал? Просто выкину из памяти?!

Муж пожимает плечами:

— Придется. Проглотишь.

Я смотрю на него через пелену слез. Если он даже в таком состоянии готов меня бить морально, то о чем можно говорить?

— Я подам на развод, Глеб.

— И я не дам на развод согласия, — скрещивает руки под грудью. — Не дам, слышишь?

— Значит, через суд разводить нас будут.

— У меня есть средства на хорошего адвоката, а у тебя?! — сощуривается. — Нет.