Развод. Ты пожалеешь (СИ)

Объясняю дочерям, что с папой всё не так страшно, но проблемы есть и он побудет в клинике.

- А можно к нему?

- Варюш, его завтра уже выпишут, наверное. Ночь понаблюдают еще и утро, завтра будет понятно, что и как. Если он останется, я узнаю, можно ли вам к нему, клиника платная, не думаю, что будут проблемы.

Варя обнимает меня, Кира тоже подходит. У меня слезы накатывают. Представляю, что будет, когда они узнают.

Такая злость на мужа! Она меня выжигает изнутри!

Чего ему не хватало? Почему нельзя было нормально обсудить, если были проблемы?

Почему нельзя было тщательнее скрывать эту связь?

Да, да… о таком я тоже думаю. Если бы я не узнала…

Ненавижу.

Предатель. Сволочь. Мразь…

- Мамуль, может, кино посмотрим, а? Пиццу закажем? Или попкорн сделаем?

Сил смотреть кино у меня никаких. Хочется завернуться в плед, взять чашку кофе, или бокал просекко и жалеть себя любимую.

Но я не могу. Это мои дети и им сейчас плохо. Я должна.

- Пиццу поздно. Попкорн сделаешь, ладно? Я в душ. И чайник поставь, хочется кофе.

- На ночь, мам?

Да, именно на ночь. Мне после него лучше спится.

Захожу в свою комнату, снимаю блузку. Придирчиво оглядываю себя в зеркале.

Я не старая корова! Я молодая, красивая женщина!

И я встала на тропу войны!

Достаю смартфон, выбираю недавнего абонента.

- Артур, извини, что дёргаю, дорогой, у меня к тебе еще одно дело.

Утро совсем не мудренее вечера. Потому что я не передумала.

Наоборот.

Всю ночь продумывала план, к утру он созрел.

Они хотели войны? Они получат войну.

Готовлю завтрак, стараюсь вести себя с дочерями как ни в чём не бывало. Шучу, что-то вспоминаю, расспрашиваю их о делах.

- Мам, а папа там как? Мы к нему поедем?

- Папа… папу обещали выписать.

На самом деле я не в курсе. Он пока не звонил. Я, естественно, тоже.

Там есть кому за ним ухаживать, вперед и с песней.

- Мам, ну набери папу, спроси?

- Сейчас еще рано, он спит, наверное. Позвоню после завтрака, давайте, панкейки сегодня получились шикарные, и сливки взбились как надо, и крем заварной.

- А Катя, которая у папы работает, сказала, что у неё есть рецепт настоящих японских панкейков, а это просто оладушки.

Меня оглушает это заявление.

Получается эта малолетняя мразота с моими детьми общалась?

Повисает тишина. Только Кирюха шумно втягивает чай.

Я с трудом дышу. Мне так… так паскудно!

Ненавижу. Убила бы… Ладно. Выдыхаю, улыбаюсь.

- И когда она это сказала?

- Я к папе приезжала, мы ходили в кино, Катя попросилась с нами, она хотела со своим молодым человеком, а он не пришёл почему-то.

Почему-то не пришёл. Да потому что этот лохопет не в курсе, что его девушка трахается с шефом за брюлики!

И почему это он еще не в курсе?

Усмехаюсь злобно. Ненадолго.

- Мам, все нормально?

- Нормально, а что?

- Просто… у тебя такое лицо.

- Какое?

- Как у львицы перед прыжком.

- Интересно… Просто думаю о работе. Вы чем будете заниматься?

- Я договорилась гулять с девчонками, потом буду в комп играть.

- Я тоже с девочками, с нами тётя Лена будет. – Это Варька, её одну я еще не отпускаю, но мама её подруги всегда выручает.

Лето, с одной стороны хорошо, с другой, если бы девочки были в школе, то были бы заняты. Не было бы времени думать о всяком, разном.

Чёрт, кого я обманываю?

Развод родителей в любом случае травма.

Так, не нужно раскисать. Надо действовать.

Стасу я так и не удосужилась набрать. Его звонки сбросила – я работаю. Сообщение о том, что он пробудет в клинике еще сутки прочитала. Отлично.

После пять бегу в супермаркет, покупаю небольшой красивый тортик, еду в гости.

Трясёт меня дико поначалу. Но ближе к месту встречи успокаиваюсь. Я всё правильно делаю. Так и надо.

Старая панельная девятиэтажка. Таких в Москве большинство, застройка конца шестидесятых. Тут еще до реновации далеко, их ремонтируют. И в этой полным ходом идёт ремонт, вокруг пыль, грязь, вонь.

Представляю, как чувствовал бы себя Стас в такой халабуде.

Звоню в дверь. Открывает миловидная женщина.

- Вам кого?

- Вы Настасья Павловна Клименко?

- Да, это я.

- Поздравляю вас.

- С чем?

- С тем, что ваша дочь шлюха.

Глава 10

Нет, мне не стыдно. Вообще.

Наоборот.

Потому что преступники должны получать по заслугам.

О чём думала эта девица, когда раздвигала ноги перед моим мужем? О наслаждении? О серёжках с «брюликами»?

Родители её, на самом деле, милые люди, и мне в какой-то степени было их жалко.

Особенно, когда я показала те самые фото, которые сделала в кабинете.

Показывала и думала, какая я дрянь. Или нет? Почему я? Дрянь та, которая занималась сексом с чужим мужем.

Мама Кати плакала, прощения просила.

Я услышала дикую семейную историю о том, что, оказывается, брат Катеньки, Миша или Макс, я не запомнила, напропалую изменяет своей жене. А теперь еще и Катя. Ну, что я могу им сказать?

Где-то что-то они упустили в воспитании своих детей.

В конце концов мать начала обвинять мужа. И я так поняла – прогулки «налево» это вообще их семейное. Ну, муж тоже вспомнил, что его дражайшая в молодости имела грешки.

Жесть, конечно. Я как будто в нехорошей жидкой массе искупалась.

Но не пожалела, что пришла.

Пусть знают.

И – да, им было стыдно!