Развод. Ты предал нашу семью (СИ)

Через несколько секунд Глеб выходит из переговорной, и за ним следуют наши сыновья. Арс — с напускной скукой и недовольством, Марк — с торжественной солидностью.

— И начнем мы, ребят, — тихо и уверенно заявляет Глеб. — Со столовой. Проверим, как тут кормят.

Блин, точно. Мальчишки же не обедали.

— А там сосиски есть? — заинтересованно спрашивает Марк. — Жаренные?

— Вот и проверишь все меню на неделю, — строго отвечает Глеб. — Может, чего добавишь.

— Устроим дегустацию всего, что там есть? — Марк пихает Арса в бок.

— Устроим, — Арс, наконец, улыбается, но украдкой, — я бы от котлет не отказался. Жрать хочу.

— Точняк, — шепчет Марк, — пап.

— Чего?

— А тортики там есть?

— Вот и посмотрим, — Глеб затягивает галстук.

Марк копирует его движение, а затем и Арс, сердито вздохнув, застегивает рубашку и поправляет галстук.

— Копии отца, — шепчет рядом Валерия и затем смотрит на меня. — У вас же еще девочка, да?

— Да, — медленно киваю. — Аленка. Ее не взяли. У нее репетиция сегодня. У нее невероятно сложная роль. Злой ведьмы, которая строит козни смелому принцу. И она сама отказалась быть принцессой, — перевожу взгляд на удивленную Алерию. — Сказала, что принцессы — это скучно.

И я понимаю, что сейчас сама хочу стать злой ведьмой.

Но мне нельзя.

— Пойдемте, — слабо улыбаюсь Валерии, — пока мои принцы территорию осматривают, я закопаюсь в бумажки.

Глава 32. Вот стерва

В дверь кабинета тихо стучат. Отвлекаюсь от квартального финансового отчета, массирую переносицу и вздыхаю:

— Да.

— Я вам обед принесла, — в кабинет заглядывает Вера.

Входит с подносом в руках:

— Глеб Иванович попросил занести.

— Какой он заботливый, — не могу удержаться от ехидства.

Вера ставит поднос на свободную часть Т-образного стола, разворачивается и на цыпочках крадется к двери.

— Стой, — говорю я.

Я сама удивляюсь своему строгому “боссовскому” тону. Вера испуганно оглядывается.

— Прости, — разминаю шею и киваю на один из стульев, — присядь.

— Вам помощь нужна?

— Не совсем, — откидываюсь назад. — Я не в первый раз копаюсь в отчетах.

— Ладно, — Вера возвращается и аккуратно садится на край стула. — Чего вы хотели, Антонина Петровна?

— Ко мне можно по имени.

— Антонина…

— Давай просто Нина. А то Антонина Петровна… Я будто бабка старая. Такая противная соседка, которая любит стучать по батареям.

Вера улыбается. Замечаю на подносе горсточку карамелек в желтых фантиках, и я закусываю губы, на секунду зажмурившись.

Я сейчас расплачусь.

— Нина…

— Мне сказали, что у меня будет двойня, Вер, — открываю глаза и тоскливо на нее смотрю.

— Это же круто! — она расцветает восторженной улыбкой.

Я подпираю лицо рукой. Я, может, не старуха, но чувствую себя очень старой в душе. Была размеренная жизнь. Спокойная такая, уютная, тихая, а потом бам-бам-бам по голове и… живи, Нина, дальше. У тебя еще много лет впереди.

— Слушай, ты с Надеждой общалась?

Вера недоуменно приподнимает бровь.

— С какой именно? У нас тут их несколько.

— С той, что студентка…

— Так она вроде ушла. Я очень давно ее не видела, — Вера пожимает плечами. — Не особо общалась. Некогда мне.

Но я все равно замечаю в ее глазах темную тень, которая меня цепляет.

— Что ты о ней думаешь?

— Ну… — Вера приглаживает воротничок. — Она очень деятельная была. Бегала по всем поручениям… Другие двое студента любили, когда Глеб Иванович отвлекался или забывал о них, поотлынивать, а эта нет. Всегда о себе напоминала. И прямо напрашивалась на задачи.

— Ясно…

— А еще…, — Вера смешно надувает щеки и замолкает.

И даже краснеет, но не от смущения, а от злости. Подхватывает карамельку с подноса и торопливо ее разворачивает. Закидывает ее в рот, раскусывает и сердито выдыхает.

— Что?

— Я думаю, что она метила на мое место, — шепчет Вера.

— Да ты что? — щурюсь.

— Я иногда на работу с дочкой прихожу, — тихо говорит Вера. — Глеб Ивановичь не против. Она у меня обычно спокойная. Сидит в уголке, калякает цветными карандашами и никому не мешает.

— Так.

— Ну вот… однажды я пришла с дочкой, — Вера рассасывает карамельку еще злее, — она залезла ко мне на колени, и мы с ней спокойненько работаем. Приходит эта Надя. И начинает. Ой, — вера идеально копирует голосок Нади, — а у тебя она сопливит. ой, болеет? Ой, ну что ты тут сидишь? Иди домой! Я тебя подменю, ты не переживай!

Вера замолкает, ожидая мою реакцию, и с гневом повторяет:

— Я тебя подменю!

— Вот гадина… — шепчу я.

— Да! — Вера повышает голос.

— А ты ей что ответила?

— Я ее послала, но не туда, куда вы подумали, — Вера ведет плечиком. — Я на нее повесила покупку канцелярии для отдела маркетинга в один из самых дальних закупочных точек. Сказала, что это задача от Глеба Ивановича. И в список внесла те скрепки, которые сняли с производства.

— Ох ты ж…

— И она их нашла, Нин, — возмущенно шипит Вера.

— Вот стерва.

— Да, — Вера скрещивает руки на груди. — Хотела подвинуть меня, — а затем смотрит на меня, ресницы вздрагивают и в глазах пробегает осознание, к чему я задаю все эти вопросы, — вот черт…

— И не говори, — медленно моргаю и слабо улыбаюсь.