Развод. Ты предал нашу семью (СИ)

— Меня злишь не ты, а то, что я тоже не могу вернуться в прошлое и все изменить, — шепчет Глеб. — Меня злит, что ты нервничаешь, а по сути я ничего не могу сделать.

— Ты можешь говорить со мной, — сжимаю его ладонь. — Вот сейчас говорим и мысли другими становятся. Хорошими. Мы не потеряли друг друга, доверились, не испугались…

— Говорить могу, — прижимается щекой к виску.

— Да, говорить, — отстраняюсь и заглядываю в его лицо. — И тогда, когда тебе страшно. Тебе, Глеб. Все началось с этого. С того, что тебе стало страшно и ты ничего не сказал.

— Солгласен, — тяжело вздыхает он. — С такой же… — он осекается и через секунду продолжает с улыбкой, — герлфренд ничего нестрашно.

— Ну, какая я тебя герлфренд? — фыркаю я чувствую, как к щекам приливает румянец.

— Хочешь сейчас побыть леди-босс? — Глеб тянет меня к себе и целует в шею.

— Я больше не могу! — доносится крик Марка со второго этажа. — Я ничего не понимаю, что происходит!

Мы замираем, и я шепчу:

— Блин, у нас же дети.

— Точно, — вздыхает Глеб. — Дети.

— Этой книгой можно пытать! — рявкает Марк. — Я думал это ужастик!

— Аленке вот страшно, — смеется Арс, и я слышу в его голосе злорадство. — Мы бы давно закончили, если бы ты так не психовал.

— Да я ничего не понимаю!

— А ты слушай внимательно!

— С Арсом надо поговорить, — шепчу я.

— Я говорил, — едва слышно отвечает Глеб. — И не раз говорил, когда на пробежке были вдвоем. Он о многом беспокоится, но он тоже не отказывается от меня. Он верит мне.

— Я сожгу эту книгу! — верещит Марк.

— Да блин! — возмущается Аленка. — Пусть продолжит! Замолчи! Там что-то страшное началось!

— Думаешь, мне не стоит с Арсом говорить? — тихо спрашиваю я.

— Поговори. И это ты его в прошлый раз сдержала, Нин, — обнимает меня и валится на подушки дивана, увлекая меня за собой. — Как же мне с тобой повезло, Нинок.

— Ты почаще об этом вспоминай, — Закидываю на него ногу. — Каждый час по пять минут.

— Марк! — верещит Аленка. — Отдай книгу! Марк! Козел!

— Может, сейчас успокоятся? — настороженно шепчу я.

— Мам! — топот ног по лестнице и через несколько секунд в гостиную врывается злая Аленка. — Марк выкинул книгу в окно!

— И еще раз выкину, если принесешь!

— Ален! — доносится смех и голос Арса. — Она у меня и на телефоне есть! И на ноутбуке! И на планшете!

— Да блин! — отчаянный вопль Марка, и я со смехом утыкаюсь в плечо Глеба, который шепчет:

— Эти двое вырастут, подоспеют другие двое. Большой, теплый и пахнет сухим мхом и сладкими булочками. Мой. Не отказалась и не откажусь.

Глава 52. Солнышко

— Как ты? — спрашиваю я у Арса, который отвлекается от телефона и поднимает на меня недоуменный взгляд.

— Норм, — пожимает он плечами.

Я минут молчу, подбирая слова, чтобы вывести старшего сына на откровенный серьезный разговор.

— А… — тянет он и отхлебывает из кружки чай, — я понял о чем ты.

Затем он откусывает от пирога с мясом кусок жует и бубнит:

— И так тоже норм.

— Точно?

Жует, глотает и отвечает:

— Да.Только…

— Что? — я вся напрягаюсь.

— Боюсь, что ты на меня повесишь подгузники, — расплывается в улыбке.

— Ах ты засранец, — охаю я.

— Что? — опять кусает пирог. — Это нормальный страх обычного подростка.

— Да что ты говоришь? — подхватываю с блюда и себе кусок пирога. — И нет, Арс, подгузники я повешу на нашего папочку. Это он у нас отец-герой.

Арс откладывает телефон, вновь делает глоток и говорит:

— Я рад, что ты не стала тащить этого ребенка к нам в дом.

Поджимаю губы и медленно выдыхаю.

— Ты ведь могла, мам, да?

— Могла, — медленно киваю, — но… меня сдержал папа. Он…

— Не видит в нем своего ребенка, — продолжает за меня Арс, вглядываясь в мои глаза. — Я бы тоже не видел. И теперь я буду, во-первых, сам себе всегда наливать…

— Да погоди ты, — цокаю я. — Наливать? Тебе до наливать еще далеко.

— Во-вторых, — Арс игнорирует мое возмущение, — если наливать, то среди только своих.

— Арс.

— Что?

— Можно вообще не пить.

— Можно и так, — кивает, — но закинуть какую-нибудь фигню в лимонад.

— Блин, — вздыхаю, — логично.

— Я вообще очень логичный… — внезапно замолкает и опускает взгляд.

— Арс.

— Мам, — смотрит на меня. — Я тебе тогда много фигни наговорил.

— Да, — медленно киваю.

— Прости меня, — сглатывает.

Я протягиваю к нему руку, сжимаю ладонь и улыаюсь:

— Тогда ночь была страшной, Арс. Страшной и решающей.

— Но ты держалась.

— Я ведь мама, — сжимаю руку крепче. — И знала, что папа любит меня и вас. И я тоже кричала, когда вас не было рядом. И я хотела с вами куда-нибудь от папы сбежать.

— Куда? — Арс приподнимает бровь.

— Не знаю, — пожимаю плечами, — но потом я решила, что это мой дом и никуда я не пойду. И в ситуации с папой надо разобраться. Он же… не тот мужчина, который гуляет на стороне.

— Бесит, — Арс неожиданно скрипит зубами. — Бесит, что бывает вот так.

— Бывает по-разному, — слабо улыбаюсь я. — Жизнь вообще не бывает легкой. И раз ты у нас по классике заморочился, то и на страницах книг увидишь, что во все времена люди жили непросто. И часто ошибались.

— У меня на очереди “преступление и наказание”, — он расплывается в улыбке. — осталось убедить Марка, что это детектив с триллером.