Развод. Уходи навсегда (СИ)

Я ощущала себя щепкой, которую несёт бурная река событий. Несмотря на предчувствие впереди порогов и водопада, понимая, что ждёт меня сложный и грязный развод, сделать я уже ничего не могла. Маховик запущен, и грядущее неизбежно как естественный процесс. Как роды или землетрясение. Извержение вулкана, блин!

Остаётся только понять, как мне сохранить себя при этих тектонических сдвигах моей судьбы.

Оказывается, несмотря на то, что практически всю работу по суду ведёт Аркадий Владимирович и его команда, эта история высасывает силы из меня, как помпа.

Будто у меня под грудью пробита дыра размером с футбольный мяч, и вся накопленная энергия, вся радость жизни вытекает, вылетает из меня.

Я уже устала от этого. А ещё нет и половины пути. И вроде бы ничего не происходит, просто где-то там Аркадий Владимирович собирает документы, пишет запросы и составляет заявления, а плохо от этого мне. От одного осознания, что именно происходит. И от почти осязаемой ненависти.

Я верю, что мы выиграем все суды. Иначе не может быть. Тем более, что Владислав стал делать такие чудовищные ошибки.

Маринка при встрече рассказала, что её Валичка тоже спросил у Влада: «Зачем ты торопишься?»

На это мой муж ответил, что не может видеть слёз любимой женщины и угроз выкидыша при таких её нервах.

Как можно быть таким внимательным к одной женщине и таким жестоким с другой? Я не понимаю! Ну разлюбил, разводишься, расходишься, так не теряй человеческий облик при этом!

Какая-то эмоциональная незрелость. Подростковая порывистость в чувствах. И, по-видимому, наложенная на сформировавшийся невроз.

В милом сквере «Девичьего поля» среди занесённых снегом клумб и дорожек на нашей любимой с Маринкой «девичьей» скамейке в небольшом павильончике, я вывалила на Ярослава свои печали.

Старалась кратенько.

Всё-таки чужой же человек, нужно и совесть иметь. Не перегружать.

Но он слушал настолько внимательно и сочувствующе, что остановиться было сложно.

Сколько себя помню, мне всегда проще сформулировать верно выводы, если проговорить задачку вслух. И с проблемами так же. Причём лучше всего при этом ещё и шагать или что-то делать руками, сопровождать формулирование каким-то физическим действом.

От скамейки до глыбы памятника известного графа я не могла остановиться и всё говорила и говорила, словно из порвавшегося мешка рассыпала факты.

У диска с кусочком глобуса за спинами железных лётчиков-полярников я замолчала, уставившись в золотые буквы. «Мастерство. Отвага. Достоинство. Честь».

Ничего из перечисленного не осталось в моём бывшем муже. Никакого мужества и не было, похоже, в нём никогда.

Рвано вдохнула и, повернувшись к своему спутнику, хотела извиниться за словоохотливость сегодня. Ненужную ему. Лишнюю между нами.

Но наткнулась на странный, сложный взгляд Ярослава.

– Вероника! – начал он, снимая с моих ладоней перчатки и поднося заледеневшие пальцы к своему горячему дыханию, – позволь, я дам совет. Возможно, непрошеный, но выслушай меня! Если твой бывший уже назначил тебя врагом и объявил тебе войну, то он не поймёт твоего милосердия. Сейчас в горячке событий, он понимает только язык силы. Поэтому если война неизбежна то – бей! Бей, что есть сил. Изо всех орудий! Всеми способами! Бей первая! Не щади его сейчас!

Потому что, если не добьёшь, оставишь его в уверенности, что тебя удалось запугать и прогнуть, то жди потом второй серии.

Неизбежно будет продолжение, причём в неподходящий момент.

Ярослав помолчал, согревая дыханием мои пальцы, а меня как прошило молнией. От каждого его горячего выдоха мурашки осыпались по спине, щекотали позвоночник и поднимали все крошечные волоски дыбом.

Ярослав взглянул мне в глаза и, похоже, увидел там моё желание. Его зрачки расширились.

Мы замерли друг против друга, кажется, не дыша.

Тридцать первая глава

Каркнула ворона, захихикали тоненько, защебетали проходящие мимо девчушки, просигналил раздражённо кому-то проезжающий мимо автомобиль. Волшебство момента осыпалось, растворилось в вечернем городском воздухе.

Засияло в огнях подсветки и городского освещения тёплым золотом уличных фонарей.

Жизнь не такая и беспросветная!

– Спасибо! – я улыбнулась Ярославу.

– На здоровье! – шутливо чуть поклонился он, сбрасывая окончательно наше минутное оцепенение…

Наутро всё сыпалось из рук. Убежал на плиту кофе, рассыпалась упаковка с овсяными хлопьями. И сахарница выпала, выскользнула из рук.

Села на табурет у подоконника кухонного окна и зажмурилась, сложив руки ладонями на стол.

Сегодня повторный суд по определению проживания Данилки. В два часа дня. Если я грохнусь снова в обморок или каким-то образом сорву это мероприятие, то суд отложат ещё на месяц. Ещё месяц нервов и неопределённости.

Нужно собраться и отсечь лишнее. Сосредоточится на главном. Всё остальное или подождёт, или можно оплатить деньгами.

Когда сын заглянул на кухню завтракать, его ждала каша и сок из доставки. И меня тоже. Также я не стала рисковать и садится за руль в таком состоянии.

Эдак я привыкну к такси по утрам.