Развод. Уходи навсегда (СИ)

Влад вскрикнул вдруг и начал заваливаться в сторону. Лицо его совсем покраснело. А в глазах мелькнул ужас.

Хрупкий стул не выдержал и со скрежетом проскользнул под тяжестью, и рухнул вместе с уже бессознательным телом Владислава.

Жуткий звук удара головы об пол вывел меня из ступора, и я заорала:

– Скорую! Срочно! У человека инсульт!

Пятьдесят первая глава

Почему я решила, что инсульт? Не иначе, с перепугу обострилась интуиция…

Машина приехала, наверное, быстро. Я не очень поняла. Потому что, упав рядом с Владом на колени, я вначале ползала, чтобы уложить его прямо и подсунуть под ноги что-нибудь. А затем, повернув его голову набок, расстёгивала ворот его рубашки трясущимися руками и пыталась ослабить галстук.

Влад был очень горячий на ощупь. И жилка на шее билась в бешеном ритме.

Только помню, как женщина в форме скорой помощи подаёт мне стакан воды, придерживая его, чтобы я не расплескала и приговаривает:

– Что же ты убиваешься так? Живой он. Ничего страшного на первый взгляд, вытянем.

Влада погрузили на каталку и, громыхая колёсами о кафельный пол, повезли к машине.

Я оглянулась в поисках своего телефона и обнаружила его с помощью официанта в дальнем углу кафе. Кое-как включив аппарат непослушными пальцами, набрала знакомый номер.

– Ираида Александровна! Влада забрала скорая и везёт в первую градскую больницу. Поторопитесь, пока его будут оформлять, вы успеете подъехать, – проговорила я и отключилась.

Я не могу ей ничего объяснять. Сама всё узнает.

Мне помогли забраться в машину скорой помощи, буквально подсадив на высокую ступеньку. Ноги не очень меня слушались, и всю трясло. Врачи занимались Владом, подсоединяли датчики кардиографа и негромко переговаривались между собой. Вполне спокойно.

– У пациента высокая температура, он что-нибудь принимал? – спросила меня одна из них.

Я замотала головой, пытаясь сказать, что не знаю.

– Кем он вам приходится? – задала врач очередной вопрос.

– Бывшим мужем. – выдавила я ответ.

Врач покачала головой и, накапав мне успокоительного в пластиковый неустойчивый стаканчик, дала выпить с приказом успокоиться.

Легко сказать.

Влад лежал бледный в желтизну с посиневшими губами. С тёмными провалами глаз и с запавшими висками. Лицо покрывала испарина. А его отчаянно бьющаяся жилка на шее болезненно отдавалась во мне острым желанием помочь.

Я кричала тебе, Владислав, в отчаянии и горе: «Уходи навсегда!» А сейчас прошу, молю тебя: «Живи!»

Живи своей жизнью! Пытайся вернуть свою Иру! Заработай для неё столько денег, чтобы ей больше не лезло! Но живи! Пожалуйста! Не уходи навсегда!..

Машина подпрыгнула на кочке по дороге и Влада немного тряхнуло, несмотря на амортизаторы.

Он застонал и приоткрыл глаза, поворачивая голову в мою сторону. Его взгляд, вначале неосознанный, немного прояснился, и Влад меня узнал, нахмурившись.

А меня отпустило. Не то, чтобы я совсем успокоилась, нет. Но уверенность, что ничего страшного не произойдёт и невероятная усталость накрыли меня, словно одеялом.

Ватным. Тяжёлым и тёплым, как в далёком детстве. Таким, под которым абсолютно безопасно и спокойно. Тепло.

В приёмном покое, ответив на тысячу вопросов, я вырвала минутку, чтобы позвонить на работу и сообщить о непредвиденных обстоятельствах и перезвонить на сотый, наверное, звонок Ярослава.

Яр коротко рыкнул в трубку, что скоро будет на месте, и я успокоилась окончательно. Приедет мой любимый и поможет мне. Можно будет выдохнуть, укутавшись в его объятия.

Я улыбалась невольно своим мечтам, когда ко мне подошёл один из врачей больницы.

– Вы не в курсе, что принимал Владислав? Кроме алкоголя? – спросил врач.

– Я не знаю. Возможно, его сожительница или мама, которая вот-вот подъедет, в курсе, – ответила я.

У меня запросили данные Ирины Андреевны и я всё, что знала, рассказала.

К счастью, наконец-то в приёмный покой влетела взъерошенная Ираида Александровна.

– Что ты сделала с моим сыном? – завопила она, агрессивно.

– Вы мать? Пройдёмте со мной, мне нужны ваши показания. – обратился к ней какой-то мужчина и, подхватив за руку, увёл за собой вдоль по коридору.

А я вышла на улицу и, пройдя немного, запрокинула голову вверх, чтобы найти глазами купол храма царевича Дмитрия при больнице в центре здания.

Я стояла, вдыхая прохладный и вкусный вечерний воздух весенней Москвы, моя тревога отступала, отходила прочь.

Повинуясь внутреннему чувству, повернула голову в сторону входа на территорию больницы и увидела, как ко мне практически бежит Ярослав. С перекошенным лицом. Невольно улыбнувшись, я шагнула ему навстречу.

– Какого лысого ты села к нему в машину! – заорал он на меня, кинувшись вперёд, хватая за плечи и чуть встряхнув.

Предвкушение радости от встречи смыло с меня внезапной обидой. Мне и так нехорошо, так зачем на меня ещё и орать? За что?

– Откуда ты знаешь о машине? – глухо протолкнула сквозь сжатое обидой горло словно чужие слова.

– Тебя видели сотрудники, – Ярослав прижал меня к себе, дыша в волосы и крепко сжимая в объятиях.

– Как ты меня нашёл? – спросила я, высвобождаясь, выкручиваясь из его рук.

Яр отвёл взгляд на минуту.